Главный герой 2

Игорь черепашьей походкой подошёл к ней и порывисто чмокнул в губы. Маринку едва не вырвало. Она вытерла оцепеневшие губы платком.

– Игорь, где Хромой? – Маринка изо всех сил сосредотачивала мысли на главном.

– Маринка! – Игорь смотрел на неё, светясь щенячьим восторгом. – Зачем нам Хромой?

– Игорь! – закипела Маринка. – Где Павел Валентинович?

– Маринка, зачем тебе Полтиныч? – Глаза Игоря забегали. – Ты же с ним ругалась всё время… Папа его боится. А я из-за него…

– Отвечай быстро! – Маринка схватила Игоря за лацканы пиджака. – А не то… – Маринку покоробило. – Не выйду за тебя, понял?

В глубине офиса открылась дверь и вошёл Бова.

– Игорь, какого чёрта ты делаешь? Где дядя Паша? – Краковский не скрывал негодования.

Игорь схватил Маринку за руку:

– Идём! Скорее!

– Да пусти ты! – Маринка отдёрнула руку, и между ними вклинился подбежавший Бова:

– Куда ты тащишь эту лаборантку?

– Простите, Бова Карлович, – возмутилась Маринка, но поняв нелепость своего положения замолчала.

– Я женюсь на ней! Женюсь! – верещал Игорь.

Бова сильно сжал бицепс сына.

– Папа, больно! – вскрикнул Игорь, наклоняясь на бок и морщась.

Краковский, не ослабляя хватку, повернулся к Маринке:

– Что «Бова Карлович»? – ехидство брызнуло из его рта вместе со слюной. – Да, ты не лаборантка. Ты даже не уборщица! Ты грязь из-под ногтей! Это вот – твоя наука? – Бова рывком выставил Игоря вперёд.

– Ай, больно! – хныкал Игорь.

Но Краковский будто его не видел:

– Это кто, мой сын?!

– Да, это он! – выпалила Маринка. – Если бы и не было ничего, сейчас он был бы таким же. Вот из-за такого вашего счастья, столько людей загубили. Игорь, отвечай, где Хромой?

Игорь вырвался из отцовских рук:

– Нету! Нету вашего Полтиныча! – Игорь выпучил глаза и показал на ананиматоры за стеклом. – Ананимировал я его. И знаете, каким он оказался? Тихим! Его сейчас увезут на органы.

– Что ж ты сделал?! – Бова чуть не плакал. – Маринка?

Беспомощная мольба в его глазах чуть было не разжалобила Маринку. Но тут, будто синий шарик равнодушия из лабораторного альмастата разлился внутри неё. Она бросила сумочку на ближайший стол:

– Все свои записи и программы я уничтожила. Горите огнём… – Маринка прошла за перегородку, на ходу скинула пальто и шагнула в кабину ананиматора. Герметичная дверь бесшумно затворилась и включились индикаторы альматаксов.

– Маринка, не уходи, – захныкал Игорь.

Бова пришёл в себя и выхватил планшет:

– Какой там номер? В клинике! Где он сейчас?

– Нет здесь связи, папа, только вон, селектор, – Игорь показал на стол администратора. – Но кто-то украл микрофон.

Бова бросился к двери, но она оказалась заперта магнитным замком. Со стороны ананиматора послышался звериный рёв. Игорь с Бовой обернулись и застыли. Маринка в клочках разодранной одежды упиралась руками в стенки ананиматора и рычала львицей.

– Буйная, – злорадно улыбнулся Игорь и достал из кармана микрофон от селектора.

Дно ананиматора стало опускаться, унося с собой Маринку.

***

Игорь воткнул штекер микрофона и нажал кнопку:

– Хромого и бабу новую на арену!

– Игорь Бовович, но Хромой же тихий, – возразил глухой мужской голос.

– Я в курсе, – холодно отрезал Игорь, – исполнять!

– Игорь Бовович, а Бова Карлович знает? – нерешительно осведомился глухой голос.

– Не знает! Не знает он ничего! – к столу подбежал Краковский-старший.

Игорь отпустил кнопку и наотмашь ударил отца кулаком в лицо. Бова перелетел через соседний стол, звонко приложился головой об пол да так и остался лежать вверх ногами. Игорь снова нажал кнопку.

– Да, он знает, что тебя сейчас уволят. Понял?

– Так точно…

– Без меня не начинать! – Игорь выдернул микрофон.

***

Для зрелищности, тела бойцов не убирали после каждой схватки. Остывающая кровь впитывалась в опилки, источая железистый запах страха и смертной тоски. Публика бесновалась. На трибунах свистели, топали ногами и кричали, требуя начинать следующий бой. Зрители первого ряда свешивались со стены, будто боясь пропустить бойцов, когда их выпустят с разных сторон арены.

В центральной ложе, где обычно сидели министры, наивно надеясь остаться неузнанными, появился Игорь. Он махнул рукой и поднялась решётка, открывая правый выход на ристалище. Под вопли и гиканье толпы вытолкнули Хромого. Решётка опустилась. Павел прижался к стене, закрывая лицо ладонями. Игорь махнул левой рукой и открылся противоположный от Хромого выход. Люди на трибунах сходили с ума. Рвали на себе одежду и кидали её на арену. На первом ряду некоторые только чудом не падали со стены.