Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 2

Словом, он серьёзно отстал — и успел наделать ошибок. Михаил не был дураком, и мог признать моменты, в которых повёл себя по-идиотски. К примеру, решение сплавить сына Романовым, решив, что там он будет в безопасности и под надзором. Вместо того, чтобы приставить к нему в двадцать раз больше охраны с приказом не отводить глаз.

Возможно, он становится стар и теряет хватку. Либо же… Йошида и правда — неконтролируемый ураган, к которому не знаешь, как подступиться, особенно с непривычки. Вот именно это и вселяло в него уверенность, что в истории со взрывом не всё так просто; даже больше, чем отсутствие тела.

Неужели он и раньше был таким? Девять лет назад? Михаил напряг память, вспоминая сына в детстве…

На планшете выскочило новое сообщение, вырвав его из воспоминаний. Дёрнув бровью, Михаил принялся быстро читать.

Погодите-ка.

Что?..

Да быть не может.

Цыгане устроили в городе крупную драку? Цыгане, которые сидели тише воды, ниже травы долгие десятилетия? Которые могли сколько угодно хвалиться своими силами и титулами, но прекрасно понимали, что как только они начнут наглеть — их схватят за шкирку?

И с кем? С людьми Тиграна Гасанова, отлёживающегося в больнице после ночных тумаков от Йошиды. Его семейство сейчас старательно открещивалось от произошедшего, заботясь о своей репутации. Гасановы были влиятельными аристократами, к тому же богатейшим родом в городе; бизнес-партнёрами Распутиных в том числе.

Да не может же быть…

И Суворовы? Глаза Михаила расширялись по мере того, как он вчитывался в строки отчёта. Явились на место, вступили в конфликт с их спецурой… едва не начали межродовую стычку…

Ну ведь не может…

Михаил замер, боясь прочесть дальше. Боясь обнаружить то, что подтвердит его догадки.

…и всё из-за какого-то никому неизвестного цыгана — якобы цыгана. Укравшего — опять же, якобы укравшего — дочь Медведевых.

Михаил вздохнул. Очень хотелось надеяться, что цыган окажется просто цыганом, а драка просто дракой, но…

Банда Гасанова — попавшего в больницу из-за Йошиды только этой ночью. Дочь Медведева — которую её отец только этим утром сватал Йошиде в невесты.

Нужно быть идиотом, чтобы не обратить на этого внимание.

Б**ть.

Всё может быть.

***

Яркий луч света в тёмном полумраке; как дыхание Истины, обнажающей нервы действительности. Кто угодно разговорится, хочешь-не хочешь, когда этот луч светит тебе прямо в глаза.

Грязный представитель улиц, сидящий перед агентом Новаком, бы не кем угодно, а бесполезным отбросом общества. Но нёс такой же бесполезный словесный мусор, как и остальные.

— Эй! — в десятый раз доказывал он. — Я сзади был, не видел ничего, слышал так — полслова! Вижу — конь несётся, все за ним, и я тоже…

Ложь. Как обычно. Как до него и как после. Но они с напарником докопаются до правды. Всегда докапываются. Новак щёлкнул зажигалкой, закуривая.

— За кем — за ним? — Лисовская уставилась на цыгана в упор, опираясь кулаками о стол, но, кажется, особого страха она ему не внушала.

Вечная беда отбросов в том, что они уверены в собственной безнаказанности — пока жизнь не начнёт выворачивать им собственные кишки через горло, образно говоря. Новак медленно встал и спокойно выдохнул в лицо допрашиваемому клуб едкого дыма.

— Тебе задали вопрос, приятель, — хрипло заговорил он, сбивая пылинку с плеча. — И если мне только покажется, что ты попытаешься ответить «за конём»…

— Парень! Парень! — быстро и испуганно заговорил цыган, попытавшись взмахнуть руками; наручники звякнули. — Но я не знаю, кто это был! Он не наш, и вообще я не разглядел! Рубашка красная! Просто какой-то парень!

— Не разглядел, но знаешь, что «не ваш»? — жёстко отрезала Лисовская.

Конечно. В толпе этого города каждый встречный — всего лишь «просто какой-то парень». Без имени, без личности, без души. Душу выпивает бесконечное одиночество мегаполиса, взамен наполняя тело рутиной. Новаку это было знакомо.

Однако прямо сейчас речь шла о вполне конкретном парне, и этот отброс знал, где его найти — или, во всяком случае, знал то, что поможет искать его.

— Своих я знаю! — снова затараторил цыган. — День рождения у барона Драгомира, большой праздник! Там все собрались! Каждый род, каждая семья, все ромалэ… Откуда я знаю, откуда был этот? Не из моего рода, больше я не…

Новак стукнул рукой по столу — так, что вздрогнул девственно прозрачный бокал с дорогой минералкой, к которому допрашиваемый с начала разговора даже не прикоснулся. Наручники не позволяли дотянуться.

— Ты не понял, парень, — криво усмехнулся он, снова выдыхая кольцо дыма. — Мне плевать на тебя. Мне плевать на барона Драгомира, и его маленький праздник, и все ваши рода. Вы вписались не в ту заварушку; пошли не по той дорожке, а для таких, как ты, подобные дорожки оканчиваются на дне реки.

— Ай! — взвизгнул цыган. — Барон сказал — за ним, я вскочил на коня, погнал!.. Барона нужно уважать! Пока прискакали, там уже дерутся, я тоже…

Агенты переглянулись. Эту шарманку они уже слышали сегодня много раз.

В глазах у Лисовской — недоверие, усталость. Напарник не верила, что у них получится выбить из этих типов что-то другое.