Главный противник. Тайная история последних лет противостояния ЦРУ и КГБ

Совпадение по времени подрыва 10 тысяч тонн боеприпасов в Оджри и подписания через четыре дня Женевских соглашений дало пищу для слухов, что это была диверсия КГБ. Нашлись и такие, кто еще больше «закрутили» эту версию, утверждая, что это было делом рук индийцев, возможно, действовавших в интересах КГБ. Появилась масса свидетелей, видевших индийские истребители типа «Мираж», пролетавшие на малой высоте над лагерем Оджри как раз перед взрывом. Утверждалось, что один из «Миражей» направил на склад какой-то луч, который и вызвал пожар. Все старались перещеголять друг друга, и с каждой новой версией коварство индийцев становилось все более явным. И вскоре фабрика слухов «выдала» самый пикантный вариант — во всем были виноваты американцы, которые взорвали склад в Оджри в рамках тайной сделки с Советами. Идея сговора двух сверхдержав выросла на почве вымученной концепции «негативной симметрии», о которой договорились СССР и США в приложении к меморандуму о взаимопонимании, достигнутом в Женеве. Соединенные Штаты, в частности, сделали следующее-заявление:

«Принятые гарантами обязательства являются симметричными. В этой связи Соединенные Штаты информировали Советский Союз, что они оставляют за собой право, соответствующее их обязательствам как гаранта, оказывать военную помощь группировкам в Афганистане. Если Советский Союз будет проявлять сдержанность в оказании военной помощи группировкам в Афганистане, то и Соединенные Штаты будут проявлять соответствующую сдержанность».

Этого оказалось вполне достаточно для тех, кто уже и так относился с подозрением к нашим намерениям в отношении периода, последующего за Женевскими соглашениями, и они истолковали заявление о симметрии как свидетельство о готовности Соединенных Штатов уйти. Отсюда было уже совсем недалеко до вывода о том, что американцы согласились на взрыв в Оджри.

Как и всякая буря, шум вокруг Оджри в конце концов утих после стонов и вздохов. Вопль раздался через шесть недель после взаимных атак и контратак армии и аппарата премьер-министра. На пике конфликта премьер Джунеджо мужественно попытался заблокировать решения президента Зии о повышении высших военных чинов и потребовал публичного рассмотрения результатов армейского расследования катастрофы в Оджри. 29 мая Зия ответил своим излюбленным способом, каким он обращался со строптивыми премьерами.

Исламабад. 30 мая 1988 года

— Вы можете в это поверить? — спросил Арни Рафаель тоном, вполне соответствовавшим унылому выражению его лица.

Рафаель имел в виду неожиданный шаг Зии, который накануне вечером уволил премьера Джунеджо, обвинив его в коррупции и некомпетентности, одновременно распустив центральный и местные парламенты. Во главе Пакистана снова встали люди в костюмах цвета хаки.

— Конечно, могу. Ну он хотя бы не бросил его в тюрьму.

— У вас были какие-нибудь признаки, которые могли бы предупредить нас о надвигающихся событиях? — чуть-чуть настороженно спросил Рафаель.

— Абсолютно ничего. Думаю, что Зия принял это решение только вчера вечером и тогда же начал действовать. Я не собираюсь кусать локти, что пропустил это. А Вы?

— Вчера вечером я был у президента, — тихо сказал Рафаель. — Мы встретились и потом около часа ездили по Исламабаду. Разговор был о завершении дел в Афганистане. Говорили о том, что дела идут хорошо и что нам всем надо непременно постараться еще до ухода Советов установить в Афганистане переходное правительство. Он был обеспокоен тем, что нас интересовало только то, как поскорее выгнать русских, и мы с некоторой беспечностью смотрели на то, что станет после. Мы всегда можем собраться и отправиться домой, а Пакистан останется тут, рядом с Афганистаном. Ни малейшего признака, что он собирался «отключить» Джунеджо.

Слушая посла, я понимал причину его плохого настроения.

— И вы считаете себя ответственным, поскольку так хорошо знаете Зию, а он даже не сказал своему приятелю Арни Рафаелю о своих планах. Так?

— Вы же знаете, в Вашингтоне завтра же пойдут слухи. «Боже, что у нас там за посол и какие у него отношения с Зией! Он катается с ним в автомобиле — и никаких намеков, а потом тот возвращается домой и увольняет премьера», — сказал Рафаель.

— Да-а, я знаю, что вы имеете в виду. Но тут ничего не поделаешь.

— Посмотрите, — Рафаель показал жестом в сторону компьютера.

Я сел к монитору и прочел подготовленную послом телеграмму об имевшей место накануне встрече с президентом и его комментарии по поводу действий президента спустя несколько часов. Закончив чтение, я заметил, что телеграмма звучит слишком оправдательно, и предложил не отправлять ее.

— Сейчас я вернусь на работу и поручу своей политической секции направить информационное сообщение. А вы постарайтесь взглянуть на это в позитивном ключе. Теперь вам не придется тратить время на этого сопляка Джунеджо. Все вопросы можно будет решать с армией.

Рафаель улыбнулся, на этот раз без иронии.

— Значит, вы по своему каналу ничего не сообщали, что тут что-то готовится? — спросил он.