Главный противник. Тайная история последних лет противостояния ЦРУ и КГБ

— Не поставив вас в известность? Такого просто не могло быть. Я так же, как и вы, пропустил это. Однако я не ужинал с этим типом накануне. Думаю, что мне стоит срочно подсказать своим ребятам: если им кажется, что я выгляжу неблаговидно, то пусть посмотрят на Арни Рафаеля. Он тут катился с этим парнем по Исламабаду как раз в то время, когда тот планировал свои действия, и ничего не заметил! Это отведет удар от меня.

Арни Рафаель своего решения не изменил, хотя, насколько я мог судить, Госдепартамент продолжал критиковать его за то, что он пропустил момент, когда Зия планировал свои шаги.

Исламабад. 15 мая 1988 года, 16:00

Я взобрался на диван в своем кабинете и прикрепил первый зеленый магнитный диск к висевшей на стене карте Афганистана. Диск закрыл Барикот в северной оконечности долины Кунар на востоке Афганистана и соответствовал первому случаю вывода боевого гарнизона 40-й армии. Потом я закрыл зеленым диском Джелалабад, и в последующие дни зеленые диски стали закрывать другие «горячие точки» на карте Афганистана. Советский Союз честно выполнял свои обязательства по выводу войск в соответствии с Женевскими соглашениями в первые шесть месяцев.

Наконец-то они уходили.

Кабул. 16 мая 1988 года, 4:30

Леонид Шебаршин проснулся от раската грома, потом еще одного, прогремевшего, казалось, над самой головой. Он посмотрел в окно, уже начинало чуть-чуть рассветать. Скоро пойдет ливень, подумал он, закрывая глаза и слушая очередной оглушительный раскат грома, а затем еще четыре через равные интервалы. Теперь, когда он окончательно проснулся, мысли о летней грозе отступили. Вместо них пришло понимание, что Кабул подвергался артиллерийскому обстрелу со стороны бандитов, занявших высоты вокруг столицы. Во время короткого перерыва между залпами он расслышал жалобный голос муэдзина, призывающего к утренней молитве.

Два дня назад первые колонны советских войск пересекли Амударью в направлении Термеза, чтобы больше никогда не возвратиться в Афганистан. Войска уходили. Десятилетняя война наконец заканчивалась.

Исламабад. 4 августа 1988 года

Я уже закончил свой рабочий день, когда мне домой позвонил офицер из афганского подразделения МРУ.

— Мистер Милтон, — сообщил он, — около Парачинара сбит самолет.

— Наш или их? — я никогда не был уверен, что когда-нибудь мне не сообщат, что на границе один из пакистанских «фоккеров» сбил коммерческий авиалайнер.

— Это был Су-25, и он оказался на земле в очень хорошем состоянии. Пилот катапультировался.

— Вы уверены, что это Су-25?

— Мы проверяем. Место падения охраняется милицией. Они говорят, что самолет в отличном состоянии.

— Прекрасно, полковник.

Я был в восторге. Слегка поврежденный Су-25, великолепный штурмовик — это будет хорошим пополнением нашей коллекции военной техники, которую мы собирали на афганских полях сражений последние 10 лет. Несколько месяцев назад мы передали нашим ВВС совершенно новенький МиГ-21 бис для использования в тренировочных полетах подразделения, имитирующего противника. Мой предшественник Билл Пикни сумел получить штурмовой вертолет Ми-25, находившийся во вполне приличном состоянии, который он отправил нашим сухопутным войскам для тренировок. За прошедшие годы нам фактически удалось получить по два-три экземпляра всего того, что применялось на поле боя. А некоторые образцы советской техники, например фальшфейеры, используемые Советами для противодействия ракетам с тепловым наведением, закупались ящиками через цепочку подставных лиц у советских интендантов.

— Вы можете передать своим людям на месте падения самолета, чтобы они не подпускали охотников за сувенирами?

Я не мог позволить, чтобы кто-то отвинтил носовой и хвостовой конусы, где были установлены системы управления оружием и средства авионики.

— Никого не подпустим, но вы должны сейчас пообещать, что купите самолет. Иначе от предложат его другим.

Эти предложат, подумал я. Война была прибыльным бизнесом для охотников за военной техникой и металлоломом. Она идеально отвечала интересам афганских предпринимателей. У всех тут были интересы — от НАТО до Китая. Но у нас часто было право первого выбора, и афганские торговцы знали, к кому идти с первым предложением. Я даже знал некоторых предприимчивых торговцев металлоломом в провинциях Пактия и Нангархар, которые специально организовывали нападения моджахедов на советские гарнизоны, чтобы вызвать ответный артиллерийский огонь, а на следующий день приехать на грузовике к командиру этого же гарнизона за стреляными латунными гильзами от снарядов. Ставки на этот металлолом довольно точно отражали состояние рынка вторичных цветных металлов. Это также давало неплохой доход и советскому командиру отдаленного гарнизона. Для успеха сделки хитрые афганские дилеры обычно предлагали ящик «Столичной», черной икры или крабов, полученные ранее в другом гарнизоне. Все были довольны, и очень редко кто-нибудь страдал от этого.

— Что они хотят?