Главный пульт управления

– Ну, Ефим! – женщина с досадой стукнула кулачком по столу. – Неужели ты не понимаешь? Это и значит, что ГПУ у Гергелевича! Это, значит, что Гергелевич с помощью ГПУ изменил излучение Вакуума! И пучок лучей, который мы называли Юрием Федоровичем Чапелем, просто не пришел в Наш Мир. И Чапеля не стало! Его изображение исчезло с трехмерного экрана нашего пространства. Без всяких следов. Как будто его тут никогда и не было!

Теперь со своего места поднялся Мимикьянов. Он прошелся по комнате и встал, около окна.

– Так ты считаешь, Гергелевич Чапеля уничтожил? – спросил он.

– Да! Уничтожил! Да! – взмахнула руками хозяйка.

– Но ведь это убийство!

– Убийство – не убийство, какая разница! – с досадой в голосе произнесла женщина.

– Как, какая? Убийство – это убийство. За него надо отвечать!

– Вот поэтому я и боялась тебе все рассказывать! Вот поэтому я и придумала историю с Новосибирском, чтобы ты не наделал глупостей!

– Каких глупостей?

– Чтобы ты не арестовал Гергелевича.

– Но, если он, действительно, уничтожил Чапеля, его нужно арестовать!

– Подожди, Ефим! Подожди! – растопырила прозрачные лапки Царевна-лягушка. – Я жалею о Чапеле, уж, наверное, не меньше, чем ты! В конце концов, он был моим мужем! Хоть и в прошлом. А ты его даже не знал… Но, пойми, его уже не вернешь! Он меньше, чем труп. В этом мире не существует даже его останков. Ни костей, ни черепа! Ни одной молекулы! Ни одного атома!

Тесменецкая поднялась и подошла к майору.

– Ефим! – дотронулась она ладонью до его груди. – Зачем нам думать о наказании Гергелевича? Чапель сам виноват! Ведь он не чай попить к Генералу приходил. Он забрать у него ГПУ приходил! Естественно, Гарри Григорьевич заупрямился. Он-то понимал, зачем Чапелю ГПУ, и что можно с помощью Пульта сделать… Вот Юра и нарвался!

Анастасия Вацловна замолчала, а потом заглянула Ефиму в глаза:

– А вот тебе, Ефим, старик Пульт отдаст! – четко и медленно произнесла она.

– Почему это он отдаст мне Пульт? А, если он и меня, как Чапеля… – Ефим запнулся, – не пустит в Наш Мир, в Вакууме оставит? Тогда – все! Поминай, как звали!

– Нет, нет, Ефим! – Тесменецкая покачала перед его лицом тонким указательным пальцем. – Такого не будет! Ты для него – представитель государства! А государству он верит! Верит! Даже, если говорит, что, нет. Тебе он ГПУ отдаст! Государство у него в голове на почетном месте сидит. Он же ему всю жизнь служил! Ему, а не своим собственным желаниям. Он не посмеет не отдать! Не сможет не отдать! А уж потом мы сумеем Пультом распорядиться!..

– Мы, это – кто? – спросил майор.

– Мы с тобой, Ефим! – ответила женщина.

– Мы с тобой?

– Да! Ты и я! Мы не будем отдавать Пульт никому! Мы оставим его у себя! – глаза у Царевны-лягушки из малахитовых стали антрацитовыми. – Ведь государству-то ГПУ как раз и не нужен! Оно само от него отказалось! Оно само закрыло СКБ «Экран» и уничтожило всю его документацию! Так почему нужно отдавать ему Пульт?

Царевна-лягушка замолчала. В кухне стало тихо, как в барокамере. Даже залетевший в окно вечерний мотылек бился о стекло без звука.

– Пульт – слишком опасная штука для обычных человеческих рук… – сказал майор.

– Че-пу-ха! – Тесменецкая ударила его ладошкой по груди. – Чепуха! Это как раз в руках государства ГПУ – страшно опасная штука! Это государство запросто может стереть с лица земли миллионы людей, целые народы и другие государства! Так уже бывало! И не раз! Разве обычные люди по своему желанию взорвали атомную бомбу над Хиросимой? Разве простые маленькие люди начали обе мировые войны? Нет! Все это сделали государства! Что, скажешь, я не права?

Ефим молчал.

– А вот мы могли бы использовать ГПУ по-другому! С пользой для себя! – вплотную приблизив к Ефиму свое лицо, произнесла женщина.

– Это как?

– Мы бы всех конкурентов держали вот где! – она сжала маленький кулачок. – Тут, вот, например, двое бизнесменов из центра хотят в поселке ателье открыть, хотя моя-то «Мастерица» уже здесь есть! Место занято! А они – все равно прут, как танки! Дескать, кто ты такая? Через налоговую инспекцию прижмем – сама сбежишь! У нас – и деньги и связи в администрации губернатора, а ты – так, мошка, заводская девчонка, и все! Что я могу сделать? А будь у меня в руках Пульт, тогда – извини-подвинься! Считаю до десяти, первая цифра девять! Я не говорю, что мы их сразу на совсем уберем! Но на недельку-другую, куда-нибудь в тайгу, к комарам, для прояснения мозгов – почему нет? А, на совсем убирать, – только в крайнем случае! Только тех, кто этого заслуживает!

– Недорогина, например? – поинтересовался майор.

– Ой, вспомнил! – махнула лапкой Царевна-лягушка. – Да я про те обиды давно забыла! Эдуард Петрович пусть живет! Он мужик оказался-то не плохой!

– А кто пусть не живет? – спросил Мимикьянов.