Главный пульт управления

Он прислушивался к себе. Интуиция сидела в своем темном жилище с брезгливой миной на лице. Майор не верил Вольтемиру Николаевичу. Нет, в подлинности его бумаг он не сомневался. Сомневался он в том, как Вольтемир Николаевич поступит с ГПУ, если Пульт попадет к нему в руки.

– Это распоряжение не правительства, а министра экономики, – сказал он.

– Да, какая разница! – небрежно бросил Миногин.

– Разница есть, – не согласился майор. – Во-первых, органы безопасности министру экономики не подчиняются. У меня свое начальство. А, во вторых, тут говориться о лабораторном оборудовании. О ГПУ здесь нет ни слова.

– Ефим Алексеевич, мы же с вами не формалисты! Всего в бумаге не напишешь! Но ГПУ должен находиться в организации, которая может обеспечить его надежную сохранность.

– То есть в «Спецприборе»? – внимательно посмотрел на собеседника Ефим.

– То есть в «Спецприборе»! – прихлопнул ладонью по полированной поверхности стола Миногин.

Сидящие напротив мужчины внимательно смотрели друг на друга.

И вдруг как по команде повернули головы к закрытой двери кунга: снаружи кто-то с силой ударил по его стене. В следующую секунду они услышали звук бьющегося стекла.

28. Война – занятие интеллектуальное

Ефим и Миногин выскочили из кунга.

Стекло в правом окне кабины отсутствовало. Его куски лежали на асфальте. В одном из них сверкало огнем далекого маяка садящееся солнце.

– Трубой, гад, саданул! – выдохнул подбежавший водитель. – Вон он, собака, побежал!

Ефим оглянулся.

По улице стремительно несся парень в темной рубашке. Подбежав к щели между длинным зданием пилорамы и заводским забором, он неожиданно остановился и посмотрел в сторону изувеченного им автомобиля. Потом, словно издеваясь, приветственно помахал рукой смотрящим на него людям и нырнул в узкий проход.

«Чего он туда побежал? Там же тупик?..» – подумал хорошо знавший все щели поселка майор.

– Достанем барбоса! За мной! – скомандовал Миногин водителю. В его битумных глазах плеснулся азарт. Он развернулся и кинулся вверх по улице.

Вслед за ним бросился разозленный до белого каления водитель. Ефим раздумывал несколько секунд, но потом все-таки побежал следом.

Конечно, разумный человек так бы не сделал. Опытный, тем более. Интуиция сердито нашептывала ему в уши именно эти слова. Но он почему-то поступил ей на зло. Что, впрочем, с майором Мимикьяновым случалось совсем не редко.

Влетев вслед за налетчиком в темную узкую щель, они увидели его совсем близко – шагах в двадцати. Можно было подумать, что, свернув с улицы, тот уже не бежал, а двигался прогулочным шагом.

Миногин, водитель и отставший от них на десяток шагов Ефим бросились к своему обидчику.

И зря.

Из-за крутого заборного колена выступила группа мужчин. В руках они держали новенькие белые черенки лопат, витые арматурные стержни и обрезки труб. Ефим не удивился, заметив с краю невысокого мужичка со скучающим лицом. Даже кусок арматуры он держал как-то без настроения. Казалось, вот сейчас стальной прут выскользнет из его вялых рук и упадет на мягкую черную землю. Но Ефим-то уже знал, какие на самом деле стальные руки-клещи были у этого невзрачного подручного Виктора Сергеевича Секаченко.

– Назад! Засада! – крикнул майор.

Повторять не пришлось. Миногин и его водитель среагировали профессионально: мгновенно развернулись и устремились к видневшемуся выходу из щели.

Но они недооценили противника.

Светлеющую скважину улицы преградила новая группа с длинными предметами в руках. Ефим и столичные гости оказались в западне.

Мимикьянов знал за собой такое свойство: иногда, как правило, конечно, в минуты опасности, ему усилием воли удавалось изменять скорость течения времени. Или, правильнее будет сказать, он начинал соображать так быстро, что казалось, время густело и почти останавливалось. Мир вокруг двигался, как в замедленной киносъемке.

В долю секунды майор вогнал себя в это состояние и начал искать выход из ловушки, в которой они оказались.

Окинув взглядом окружающее пространство, майор заметил несколько вбитых в стену пилорамы железных скоб. Когда-то они, видимо, держали водосточную трубу.

– Вверх! – показал он Миногину на цепочку крючьев. – На крышу!

– Давай! – толкнул Вольтемир Николаевич водителя.

Тот неожиданно легко, цепкой летучей мышью взлетел по стене и упал на крышу. Следующим уверенно рванул вверх начальник службы безопасности «Спецприбора».

А на Ефима в это время с двух сторон надвигались две живые стены.

Ефим раздумывал долю секунды. Он сунул руку в карман и нашел там, то, что нужно.

– А, ну, ложись, шакалы! У меня гранта! Взорву! – гаркнул Ефим, поднимая над головой связку своих многострадальных ключей.

Противники на секунду замешкались. Ефим взялся рукой за скобу над головой и подтянул себя вверх. Он как будто успевал. Но вдруг, схватившись за следующий крюк, майор почувствовал, как он плавно выползает из старой кирпичной кладки. Еще немного – и он бы полетел спиной вниз. Но тут Ефим увидел перед глазами чью-то короткопалую ладонь и услышал голос Миногина:

– Давайте руку! Я держу!