Главы для «Сромань-сам!»

О чём, конечно же, виднее биофаку (*для тех, кто в танке — биологический факультет). И хотя она не подавала виду на тему мопсиков или предбрачных песнопений кашалотов, литературоведы угасали, увядали и возвращались к недавнему голу головой Олега Блохина из Динамо (Киев).

Маму беспокоила инертность дочери в столь важном вопросе, на то и институт, чтоб продвигаться в нужном направлении, завязывать знакомства, дружбы с мальчиками, в пределах до подъезда, а там, глядишь, пусть и на день рождения придёт.

На эту тему Юлия Семёновна поговорила с Инной, наверно раза два с глазу на глаз, что нельзя их так вот сразу отметать, что нужно как-то присмотреться, дать человеку шанс хотя бы проявить себя, что даже и среди них можно встретить… ну в общем, попадаются…

Инна не стала прекословить матери и в студенческой столовой дала шанс Саше с англофака (*танкисты! как же ж вы меня… мне надоели!) познакомиться с собой и пригласить в кино в кинотеатр им. Ленинского Комсомола.

(Подружки вокруг столика в столовой все просто аа-баал-дели! Ведь это был сам Саша, главный Казанова англофаковской общаги. Про него ходили слухи, что он мог построить девушек своего этажа, в какой-нибудь из комнат, пройти вдоль строя и сказать счастливице: «Ланна, сёдни к те загляну, иди чай ставь, остальные свободны… пока что»).

Они сходили на сеанс, где Саша вёл себя вполне пристойно, когда пару раз сняла его ладонь у себя с коленей. А потом он проводил её домой.

Шёл рядом с аккуратной степенностью и сдержанной жестикуляцией уверенного в себе победителя в турнире института по Русским шашкам, с серьёзностью о чём-то рассуждал, собачка зиппера спортивной куртки побалтывалась под подбородком, элегантно обтянув шею типа как воротничком стоечкой.

А Инна мучилась и переживала, что сейчас придётся пройти вдоль здания общаги, где ходят знакомые студенты, а он ростом ниже неё, хоть и на толстых каблуках, а они подумают: «Ну просто Дама с Собачкой» (возможно их знакомство состоялось после обзорной лекции о творчестве А. П. Чехова).

И опять пошли пустые вечера между чёрно-белым телевизором и газетной перегородкой папы в его синих спортивных штанах по дому.

Потом Инна как-то сдружилась со своей одногруппницей Верой, вернее та сдружилась с ней.

Черноволосая и статная Вера была инициативной и бойкой дочерью номенклатурного работника райцентра в той же области, за 60 километров по шоссе, и где-то в марте Инна съездила к ней в гости.

Добротная хата и во дворе асфальт.

Через день-два Вера сказала — зачем ждать утреннего автобуса? Пусть Инна позвонит по их телефону в город и вызовет Самика с его «волгой», чтобы подвёз обратно.

Однажды в ресторане гостиницы «Чайка» она у Инны спрашивала, кто это ей кивает из дальнего угла. Инна сказала, что это директор ДЮСШ, а остальное Вера сама разузнала — город-то маленький…

Инна долго не соглашалась, да и номера не знала, но у Веры оказался номер, который она сама и набрала.

Самик был очень удивлён и обрадован, сказал, что выезжает и спросил, как найти её в райцентре и Вера тут же подсказала улицу и дом.

Буквально через час белая «волга» затормозила у ворот. Девушки вышли. Вера с сумкой продуктов, что её мать собрала ей до следующего приезда.

Водитель сумку положил в багажник, студентки сели сзади и они выехали разгоняя фарами вечернюю темноту.

Так вот и ехали себе, болтали, Самик поддерживал разговор обернувшись с переднего сиденья, с Верой в основном, а его боксёр рулил, покуда не свернул в лес рядом с шоссейкой.

Вера стала шутить, что похищаться не уславливались, а Самик ответил, что и машине нужен передых.

Он достал бутылку шампанского из бардачка, конфеты и перешёл на заднее сиденье, а Вера на его место рядом с водителем, который всё молчал, но вместо себя включил радиоприёмник, негромко так. И он сумел открыть шампанское без всяких брызгов и хлопков.

Инна не стала пить, а Вера не отказалась и всё хихикала пока водитель трогал её грудь.

Самик тоже положил руку на колени Инны, но слишком не наглел, они просто сидели откинувшись назад.

Потом водитель, там впереди, наверно, слишком ущипнул или полез не куда надо и Вера вскрикнула: «Ты что сдурел? Пусти!»

Водитель не пускал, а Вера отбивалась. Инне стало страшно и она выпрыгнула из машины, и убежала в лес.

Вокруг темно, не видно ничего, она бежала, дождь моросил, а голые кусты цеплялись ей за плащ и Самик вслед кричал: «Инна, вернись!»

Она не вернулась, а бежала сколько было сил. Потом остановилась, задыхаясь, совсем одна, посреди леса и слушала как бьётся её сердце.

Но он её нашёл даже в темноте, встал на колени перед нею и деревом за её спиной, целовал руки:

— Инночка, да что ты! Как ты могла подумать? Тебя я не обижу! Никогда! Ты — не такая!

Потом отвёл её к машине и поехали дальше, уже без разговоров. До города оставалось минут десять.

Сначала завезли Веру в общежитие — водитель занёс сумку в вестибюль, а оттуда к дому Инны.

Назавтра Вера в институт не пришла, но посреди первой пары вызвала Инну через кого-то в туалет.