Глаз Охотника

Но Фэрил опять отказалась подчиниться. Тогда к ней шагнул гхулк и сжал как железными тисками, а Стоук насильно влил ей в рот алую жидкость.

Гвилли протестующе закричал и забился в цепях, но барон и его опоил своим зельем.

Все было готово, и Стоук, дрожа от нетерпения, взял в руки остро заточенный нож и ступил к Фэрил. Дамна вся затряслась от ужаса, забилась в цепях, но они держали ее крепко.

— Сознание не покинет тебя теперь даже в самые восхитительные мгновения, а все ощущения усилятся.

Фэрил закричала от ужаса, а Гвилли — от бессильной ярости. Эльфы затянули погребальную песнь, ибо теперь надежды на спасение не оставалось, и они лишь молили Адона милостиво принять души двух ваэрлингов.

Стоук сделал знак гхулку, и он схватил брыкающуюся Фэрил за ноги. Затем мучитель трясущимися от сладостного предвкушения руками снял с дамны башмаки и одним резким движением вспорол на ней одежду.

— Ну, теперь ничто не помешает тебе насладиться зрелищем мук твоей малышки, — произнес Стоук, повернувшись к Гвилли. Баккан закрыл глаза, отказываясь смотреть.

Но стоило маньяку поднести нож к ступням дамны, как из соседней комнаты донеслись звуки борьбы, дверь распахнулась и в пыточную камеру вбежали насмерть перепуганные рюкки, захлопнув за собой дверь. Гвилли открыл глаза — и обомлел: Стоук в бешенстве кружился по комнате, бормоча слукские ругательства, но голос его тонул в диком рыке разъяренного зверя. Дверь слетела с петель от мощного удара, и в комнату ворвался гигантский медведь, явившийся на безмолвный зов своих друзей.

Стоук развернулся и скомандовал стоявшим неподвижно телам:

— Экой ейсин хой полемной хой эмой!

И мертвецы двинулись на друзей, часть направилась к медведю, часть — к эльфам, а остальные — к прикованным цепями посредине комнаты варорцам. В руках ожившие покойники сжимали дубины и кривые сабли.

Гвилли, окликнув Фэрил, начал карабкаться вверх по цепи. Дамна, быстро сообразив, что в этом может быть их спасение, последовала его примеру.

— Танатосэтэ аутоус! — закричал Стоук.

И мертвецы, послушные его командам, зловеще мерцая неживыми глазами, продолжали надвигаться на противников. Медведь почувствовал, что это не урва, но они хотят убить его! И зверь с яростью накинулся на трупы.

Достигнув потолочных балок, Гвилли подтянулся на правой руке, а левой стянул с крюка, закрепленного на потолке, конец одной из цепей. Фэрил, увидев, что он сумел сделать, крикнула ему:

— Достань ключ от наручников и освободи Риату и Аравана, а я заберу наше оружие.

Медведь дрался изо всех сил, раскидывая трупы вокруг себя, но они уже однажды умерли и теперь вставали снова, тесными рядами окружая врага. Мертвецы подступали уже и к эльфам, которые не желали сдаваться, несмотря на свое отчаянное положение. Риата ударила ближайший к ней труп по колену, и нога его разломилась надвое. Эльфийка воспользовалась этим, выхватила у него саблю и одним ударом обезглавила неунимавшийся труп.

Араван, ловко увертываясь от ударов, умудрился схватить покойника за руку, сломать ее о свое колено и завладеть дубиной врага. Со всего маху Араван опустил дубину на череп трупа, хрустнувший, как яичная скорлупа, и разлетевшийся вдребезги.

А посреди комнаты стоял барон. Внезапно его тело окутала темная мгла, и оно изменилось. Вместо Стоука на полу стоял гигантский черный валг, скаля белые клыки.

Гвилли удалось снять с крюка и вторую цепь. Баккан подполз по балке к свободной цепи, свешивавшейся с потолка. Ухватившись за нее, он сполз пониже и, не обращая внимания на тянущиеся к нему руки мертвецов, раскачался и, отпустив цепь, пролетел через половину комнаты, приземлившись на каменный пол. Боль пронзила его тело, ибо напиток Стоука усиливал все ощущения. Баккан с трудом поднялся на ноги и, волоча за собой цепи, двинулся к колонне, где должен был быть спрятан ключ, стараясь по возможности увертываться от мертвецов.

Фэрил в это время сняла с крючьев цепи и начала спускаться вниз.

Медведь мощным ударом оглушил черную тварь и навалился на нее, звериным чутьем ощущая, что это его заклятый враг. Медведь также смутно помнил, что когда-то давно уже боролся с этим урвой, который чуть не убил его. И теперь он с яростью кинулся на противника.

Риата и Араван продолжали сопротивляться натиску восставших мертвецов с отчаянием обреченных. Теперь эльфы поняли, что единственными способом покончить с трупами было отрубить их голову и конечности, чтобы они не могли видеть и двигаться вперед. Но проделать это закованными в кандалы руками было не так-то просто, и оба чувствовали, что долго им не продержаться.

Фэрил кубарем полетела на пол. Боль отдалась во всем теле дамны, но она откатилась в сторону от наступавших мертвецов, вскочила на ноги и бросилась к груде оружия, сваленной у стены с выломанной дверью.

Валг вырвался из железных объятий Медведя, но тот немедленно снова повалил его на пол мощным ударом и, взгромоздившись на черную бестию, принялся рвать ее клыками и когтями. Валг даже пошевелиться не мог, придавленный к полу косматой громадой.