Глаз осьминога

— Но ты же так не сделаешь! — запротестовала девушка, приходя в негодование.

— А почему бы и нет? — невинно улыбнулся рыжеголовый парень. — Я, например, не чувствую себя достойным того, чтобы мое имя было выгравировано на корме «Стальной акулы». Уступлю место тому, кто заслуживает такой чести…

— Тогда можешь вписать мое имя, если хочешь, — прошипел Давид. — И даже трижды! Уж я-то не боюсь. Я не трус! И буду горд, если меня выберут подопытной крысой. Если бы позвали добровольцев, я бы первым сделал шаг вперед.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Гюс.

— Хватит! — вмешалась Зигрид. — Не начинайте ссору, за нами наблюдают.

Парни мерили друг друга взглядами. Еще чуть-чуть, и они бы кинулись друг на друга. Зигрид протиснулась между ними, чтобы их разнять.

Давид с презрительным выражением на лице отступил.

— Ты не достоин быть частью нашего экипажа! — бросил он в лицо Гюсу. — Будь осторожен! Рано или поздно все узнают, какой ты, и тогда…

Аллоран развернулся и, тяжело ступая, покинул столовую.

— Сегодня ты зашел слишком далеко, — прошептала Зигрид, сжав плечо Гюса. — Ты всегда, как начнешь шутить, так и не можешь остановиться.

— А Давид слишком наивен, — проворчал Гюс. — Вы все наивны! Ты что, не поняла? Ведь офицеры подделают результаты жеребьевки!

— Ты спятил!

— Ну уж нет. Вот увидишь, они воспользуются случаем, чтобы отделаться от неугодных матросов. Например, таких, как я. Я даже не удивлюсь, когда вытянут из «шляпы» бумажку с моим именем.

Зигрид с трудом сглотнула — у нее перехватило горло. А если Гюс прав? Мгновением раньше, во время речи Каблера, она почувствовала себя виноватой. Ведь она ни за что не вызвалась бы в добровольцы, и теперь ей было стыдно.

Но в оставшееся до жеребьевки время сомнения все сильнее и сильнее охватывали ее.

Как только ушел старший матрос, молодежь начала перешептываться. Многие, как и Давид, надеялись, что жребий выпадет на них.

— Какая удача! Ты представляешь? — восклицала Настасья Кубилова, девочка, с которой Зигрид мало общалась. — Если испытания пройдут успешно, меня точно повысят до следующего ранга! Какая честь! Мое имя выгравируют на корме «Блюдипа»…

Эта перспектива так ее радовала, что она с трудом держала себя в руках. И снова Зигрид почувствовала укол совести, поскольку мысль о том, что ее собственное имя напишут золотыми буквами на корпусе подводной лодки, отнюдь не наполняла ее гордостью.

«Может быть, я, как Гюс, слабое звено?» — подумала она.

И задрожала, представив, что с ним случится, если результаты жеребьевки и правда будут подстроены.

После обеда матросы заходили группками по несколько человек в столовую, и каждый бросал клочок бумаги со своим именем в большую урну, которую лейтенант Каблер поставил на одном из столов. Лаердалл и военный врач следили за ходом эксперимента.

«А вдруг они ищут момента затем, чтобы подменить бюллетени?» — мелькнуло у Зигрид, которая становилась все более и более подозрительной.

Урна постепенно заполнялась. Юноши и девушки от волнения не могли спокойно стоять на месте. Все мечтали о разных привилегиях, которые получат, как только завершатся испытания.

— Глупенькие! — прошептал Гюс, встретив Зигрид во время перерыва. — Знаешь, что их ждет? Эта сыворотка еще та гадость; вполне вероятно, что те, кому ее вколют, прекрасным образом превратятся в рыб, и их быстренько вытолкнут через трубы торпедосбрасывателей. Да, да, так все и будет, а кто не верит — просто дурак!

— Ты видишь все в черном цвете, — пробормотала девушка. Но, если честно, ей тоже происходящее виделось совсем не в радужных красках. — А как, ты полагаешь, они будут действовать?

— Да очень просто! — прыснул рыжий. — Все эти распрекрасные господа перед экспериментом наденут защитные скафандры, чтобы на них не попало ни капли воды. Счастливых же избранников попросят раздеться до плавок и сесть в ванну с морской водой. Представляешь, что случится дальше?

Зигрид догадывалась, что случится, если вакцина доктора не подействует…

Чуть позже она встретила воодушевленного Давида.

— Знаешь, — признался он ей, — я решил схитрить.

— Что? — удивилась Зигрид. — Ты?

— Да, — прошептал Аллоран. — Я напишу мое имя на трех бумажках и сверну их несколько раз. Две зажму в кулаке, а третью буду держать между большим и указательным пальцами. А когда опущу руку в урну, положу все три бумажки. Таким образом у меня появится в три раза больше шансов быть избранным. — Смутившись, Давид опустил голову. А потом добавил: — Знаю, это не совсем честно, но я уверен, что буду лучшим мичманом на подводной лодке, поэтому честь быть испытателем должна выпасть мне.

Зигрид постаралась скрыть свое замешательство.

— Но… но, значит, ты и рискуешь в три раза больше! — возразила она.

Давид выпрямился. Слова Зигрид задели его за живое, и парень посмотрел на нее с недоверием.

— Но ведь ты же не станешь рассуждать, как Гюс? — бросил он.

— Нет, конечно же, нет! — поспешила возразить девушка. — Просто боюсь за тебя, вот и все. Я к тебе так хорошо отношусь… Даже слишком хорошо, вот почему…

Юноша пожал плечами.