Глаз Паука

Призрачный двойник Рилеранса беззвучно завизжал и бешено задергался, пытаясь отбросить злосчастный шар, однако ладони его намертво прикипели к гладкой поверхности. Юнра замерла от ужаса – но смотрела, не в силах оторвать глаз, за тем, как чудовищная сила медленно скручивает мага, будто мокрую тряпку, комкает, выжимает… втягивает в себя.

…Большой дом на улице Кисиндо, отделенный от Серебряной аллеи тремя десятками домов и дюжиной перекрестков. Подвал, где стены в постоянной изморози, на полу разложены горсточки костей и вычерчен огромный пентакль. Недвижимо застывшее посреди колдовского круга тело мага вздрагивает – и начинает стремительно сереть, ссыхаться, кожа на лице превращается в бурый пергамент и обтягивает мертвый костяк. Наконец под тяжестью роскошной мантии кучка древних костей рассыпается в прах, накрывая собой частные дневники Рюцциля Шилале по прозвищу Людоед.

Только к концу следующего дня слуги рискнули заглянуть в подвал. Они нашли там пустую мантию, еще хранящую очертания тела, множество непонятных и жутких колдовских принадлежностей и книгу в черном переплете, между страниц которой густо набился могильный прах. Похоже, решили они, один из рискованных опытов хозяина все же завершился его безвременной кончиной – и пришли к единодушному мнению, что туда ему и дорога. Книгу и мантию тут же сожгли, все, что было ценного в доме, растащили, даже вурха продали чучельнику за полсотни серебряных талеров. Хозяева приходят и уходят, рассуждали слуги. А нам еще жить и жить.

Рилеранс не оставил наследников. Обширную библиотеку мага целиком выкупил на торгах некий стигиец, пожелавший остаться неизвестным, и спустя пару седмиц увез в Кеми. Дом долго стоял пустым, даже равнодушные ко всему шадизарские нищеброды остерегались в него заходить – ходили слухи, будто там водятся весьма недружелюбные привидения. Так что никто не был особенно опечален, когда однажды ночью какая-то добрая душа закинула в окошко горящий факел.

* * *

«Бел-Покровитель, что я здесь делаю! Ну, попадись мне этот сладкоречивый гад Кайлиени!..» – только и успел подумать Кодо Сиверн, когда под треск и грохот рушащейся кладки отовсюду полезли ожившие мертвецы.

К тому моменту Кодо и Рейф почти управились с двумя бессмертными воинами иль'Ваххаби – как выяснилось, если обезглавить «серого», он все равно живет и даже может размахивать саблей, но, как всякий слепец, становится бестолков. Особенного облегчения эта победа не принесла. Телохранители госпожи Клелии еще держались, но десяток Трижды Повешенного полег почти весь, сам Повешенный с трудом пробился к своему «смотрящему». Теперь сильнейшие бойцы отражали натиск противника спина к спине, сбившись в тесную кучку. Ходячий Кошмар еще поразился мельком, что в число этих сильнейших, оказывается, входит и Конан – мальчишка дрался куда лучше, чем можно было предположить. Они с Рейфом, подбадривая друг друга нечленораздельными, но чрезвычайно воинственными кличами, составили отличную пару.