Глаз Пустыни

— Кроме того, мне официально сообщили, что вы в моём королевстве захватили юрисдикцию в свои руки. Во первых, когда вы, Хавальд, казнили двух человек перед дорожной станцией, а во вторых, казнили Ночного Ястреба и главаря воровской гильдии в каналах.

Он снова замолчал, но из нас так ещё никто и не высказался. Я хотел подождать, пока он закончит. Может другие думали также или ждали знака от меня или Лиандры.

Я ещё сам не знал, что я отвечу или как буду себя вести. Искоренитель Душ лежал достаточно близко, так что я мог его позвать, но я не хотел оголять сталь перед эмиром и Файлид.

— Официальный характер этих обвинений — они пришли из рядов моих визирей — ставит меня в трудное положение. Большую их часть я уже знал. Но пока их знал только я, официально это не имело никакого значения. Теперь же я вынужден задавать вам вопросы, которых не хотел задавать.

— Храбро, — заметила Зокора. — Если ты, — глаза Файлид и эмира расширились при этом фамильярном обращении, — веришь в эти обвинения, ты прямо сейчас совершил самоубийство.

Эмир опустил голову.

— Гостеприимство священно. Вы мои гости, приглашены мною лично, я не могу поступить иначе.

Я прочистил горло. Внезапно мне показалось, что имперское кольцо на пальце весит в два раза больше.

— Так задавайте ваши вопросы, Ваше Высочество.

— Только один: какие из обвинений верны?

Я посмотрел на остальных, они кивнули, включая Лиандру, которой я с удовольствием передал бы сейчас слово.

— Мы ещё не смогли установить контакт с имперским городом, хотя это наша цель. Я ношу кольцо коменданта Второго легиона, но оно ещё не подтверждено Аскиром. Никто из нас не является некромантом. Казни состоялись по моему приказу, те, что произошли возле дорожной станции, я, саморучно, привёл в исполнение. Эссэра Зокора жрица богини, о которой здесь не знают, но она вовсе не отрицает существование других богов. Её богиня — это Астарта в другом аспекте.

Эмир спокойно кивнул.

— Между имперским городом и Бессарином сейчас напряжённые отношения. То, что вы комендант легиона, совсем нежелательно.

— Я ношу кольцо. Но я не комендант. Легиона больше не существует.

— Всем знаком Второй легион. Он считался и считается непобедимым. Вполне возможно, что он ещё существует, как и многое другое из старой империи.

Лиандра покачала головой.

— Его больше нет. Мы здесь для того, чтобы восстановить его.

Эмир удивлённо посмотрел на неё и поднял руку.

— Ко Второму легиону мы вернёмся ещё раз позже. Вы говорите, что его больше не существует. Это правильно?

— Да, — подтвердил я, а другие кивнули.

— Казни. Я знал о них, но официально не могу их допустить. У вас есть, что сказать по этому поводу?

— Да, Ваше Высочество, — я сидя поклонился. — Первые две казни произошли на территории империи, а не на территории вашего королевства.

— Есть люди, которые думают по-другому. Но и это я пока оставлю так. А что насчёт казней в каналах?

— Это были не казни. Ночной Ястреб была побеждена в бою, тело мы подвесили, чтобы отпугнуть преследователей. У принца воров были вскрыты вены. Это соответствует методу казни в старой империи. Но эта смерть медленная. Я предположил, что он сможет это пережить, так как мы не могли проследить за казнью. Действительно всё так и случилось. Если его кто-то и убил, то, скорее всего, его же собственные приспешники. Принцесса Файлид намекнула, что это были даже сами Ночные Ястребы.

Эмир откинулся назад, выражение его лица немного просветлело.

— Значит я могу обвинить вас только в казни перед старой дорожной станцией, да и то только в том случае, если считаю договор с Аскиром недействительным.

Я мгновение колебался, затем кивнул.

— Да, Ваше Высочество.

— Эта богиня, расскажите о ней больше.

Эмир посмотрел на Зокору. Я молчал, ей следовало самой рассказать о ней.

— Я жрица Соланте. Я признаю других богов, — голос Зокоры звучал равнодушно. Всё же у меня сложилось впечатление, что она рассердилась. Она была не единственной, однако я сам, на удивление, почти не чувствовал обиду. Я уже ожидал, что произойдёт нечто подобное.

— Я её спутник жизни и сам посвящён Борону, — спокойно отозвался Варош. — Мой бог не допустил бы такую связь, если бы Зокора отвергала власть Борона. Это не тот случай. Даю вам слово.

Эмир выглядел очень удивлённым.

— Посвящённый Борону. Вы подтверждаете то, что было здесь сказано?

Варош залез под тунику и вытащил висящий на серебряной цепи символ своего бога: меч в круге. Он оставил его лежать на своей ладони.

— Клянусь Бороном, насколько мне известно, всё, что говорят мои спутники — правда.

Символ бога справедливости замерцал, казалось, меч отделился от круга и завис над его ладонью тупым остриём вниз.

— Файлид, — сказал эмир. — Запиши, что я, эмир Газалабада и т. д. проверил обвинения против чужеземца Хавальда и его спутников и признал недействительными.

Файлид кивнула и взяла перо.

— Да, отец.

Казалось уместным молчать, пока она не закончила писать. Она писала на удивление быстро и свободно. Затем разогрев воск и накапав на документ, протянула его отцу, который поставил на воске свою печать.