Глаз вихря

Форр снова поднялся на ноги. Он держал широкую, мускулистую руку на запястье Уссо, заставляя ее лежать, пока полностью не встал. Он в последний раз резко дернул ее за руку и отпустил, когда она взвизгнула и поползла прочь, всхлипывая.

Он знал, что все это было лишь шоу. Уссо, как и все «ху сянь», умела быстро залечивать раны и устранять боль. Ей просто было больно на сердце, или что там у нее было, потому, что он не хотел ее слушать.

Форр вернулся к столу и снова взялся за ручку. Он представил себе, как Телдин в плаще нападает на него с мечом. Как он может ухватиться за этот плащ? Что он сможет с ним сделать, когда он окажется у него в руках? Сможет ли он использовать плащ против Телдина в поединке лицом к лицу?

Образы начали шевелиться в голове генерала, когда он слушал, как «ху сянь» плачет бесполезными слезами. Когда он, наконец, встретит Телдина, то Форр искренне надеялся, что тот сделает все возможное, чтобы убить своего противника. Форр хотел, чтобы все было именно так. Он хотел, чтобы это был бой, который он будет помнить всегда.

*****

Берег становился все ближе, фут за футом, пока Телдин неуклюже греб к берегу. Его ноги уже были по пояс в воде, но это не имело значения, так как он уже упал в озеро и полностью промок. Его плот состоял всего лишь из нескольких дверей от корабля, связанных вместе, а весло было доской, выломанной из корабельного трюма, но оно работало. Больше ничего не было.

Далеко позади него Гомджа и Элфред с тревогой наблюдали за происходящим с палубы корабля. Они держали пистолеты с колесными замками и заряженные мушкеты,  и еще больше оружия было на палубе в пределах досягаемости. Вдоль поручней корабля, лицом к берегу, стояла оставшаяся команда корабля, арбалеты были подняты и нацелены, запасные стрелы сложены позади них. Внутри корабля остались только Сильвия и Гея, и Телдин был уверен, что Гея не задержится там надолго.

Плащ Телдина поднялся в форме ожерелья, когда он оказался в воде до этого. На мгновение он задумался, стоит ли использовать силу плаща, чтобы превратиться в одно из похожих на центавров насекомоподобных существ, которые выстроились вдоль берега. Возможно, тогда он сможет использовать переводческие способности плаща, чтобы убедить этих существ, что они дружелюбны. Однако они уже видели его и теперь заподозрят самое худшее в любом внезапном превращении. Если бы он был на их месте, то, конечно, сделал бы это. Переводящей язык силе придется работать в одиночку — это все, что у него есть на пути ораторского искусства.

Насекомоподобные существа, ожидавшие его на берегу, не сдвинулись ни на дюйм с тех пор, как схватили шестерых гномов и перерезали веревку. Телдин насчитал их количество около трех дюжин, многие были вооружены длинными луками. Каждое существо было полосатым и щеголяло особым серо-зеленым узором, который, как понял Телдин, делал их трудно различимыми на фоне леса. Грудь каждого восьминогого существа пересекали различные ремни и патронташи, в том числе длинные колчаны со стрелами и многочисленные кинжалы с длинными рукоятями. Лишь у нескольких существ было чисто сухопутное оружие — длинные ятаганы и секиры, и эти воины сгрудились вокруг группы мокрых, испуганных гномов, которых они захватили.

Когда Телдин  был всего в двадцати футах от берега,  он вспомнил, что вода в озере, как они решили, должна быть антимагической. Это означало, что его плащ… Он перестал грести, почти парализованный страхом при следующей мысли. Сработает ли вообще способность его плаща? Но теперь было уже слишком поздно. Он даже не хотел пытаться снять ожерелье, боясь, что оно упадет в озеро и потеряется. Он медленно двинулся к берегу, и сердце его упало. Подойдя достаточно близко, он осторожно соскользнул с плота и встал по колено в заросшей водорослями воде, таща плот за собой, пока не смог вытянуть один его конец на песок и камни берега. Сделав это, он встал и повернулся лицом к существам, стоя прямо с открытыми руками по бокам. Холодная вода капала с его промокших брюк и выливалась из ботинок.

Одно из насекомоподобных существ щелкнуло саблей, аккуратно опуская ее в широкие ножны. Оно двинулось сквозь ряды своих товарищей, пока не остановилось примерно в десяти футах перед Телдином, глядя на него своими черными фасеточными  глазами, большими, как человеческая ладонь. Голова насекомого-кентавра напоминала голову муравья, с двумя огромными антеннами, которые крутились туда-сюда на его голове, и парой темных жвал, больших, чем когти любого животного. Он сделал движение вперед, и Телдин осторожно шагнул ближе, подальше от берега.

— На этом корабле вы плаваете по небу? — спросило существо. Его голос не был неприятным, почти как щебечущая песня. Оно махнуло длинной когтистой рукой в сторону «Опасного Палтуса».

Телдин не был уверен, действительно ли существо говорило на общем языке, как ему показалось, или плащ переводил его слова. — Да, — просто ответил он. — Мы спустились и приземлились в озере. Мы хотим здесь отдохнуть. Он отменил идею сказать народу насекомых, что корабль пока не может полететь.