Глаз времени

Возможно, и хотел, но оказалось, что он на удивление склонен к тошноте и падал в обморок от одного лишь взгляда на свежую козью кровь.

Но, твердо решив сыграть свою роль в великом сражении, он боролся со своей слабостью. Постепенно он приучил себя к атмосфере в госпитале, к запаху крови и блеянью раненых и напуганных животных. В итоге он был в состоянии перебинтовать козе открытую сабельную рану на ноге прежде, чем лишиться чувств.

Потом настало время его величайшего триумфа, когда к ним в госпиталь пришел томми с глубокой открытой раной на руке, которую он получил во время тренировок. Редди смог вычистить и перебинтовать ее без помощи Байсезы, хотя позже честно признался в том, что после этого его рвало.

Тогда Байсеза положила ему руки на плечи, стараясь не обращать внимания на запах блевотины, и сказала:

— Редди, мужество на поле боя — это одно, но не меньше мужества требуется для того, чтобы справиться со своими внутренними демонами, как сделал это ты.

— Я постараюсь убедить себя поверить тебе, — сказал он, но на его бледном лице проступил румянец.

Хотя Редди научился переносить вид крови, страдания и смерть животных, его все еще очень впечатляло то, что он видел в госпитале. Особенно его шокировала смерть козы.

— Что же такое жизнь, которая так драгоценна и которую все же так легко уничтожить? — спросил он за обедом. — Возможно, тот козленок, которого мы сегодня пулями разнесли на клочки, мнил себя центром Вселенной. И вот теперь он умер, испарился, как капля росы. Зачем Господь дал нам что-то настолько хрупкое, как жизнь, если не затем, чтобы разбить ее жестокостью смерти?

— Но ведь теперь мы можем спросить об этом не только Господа, — сказал де Морган. — Мы уже не можем считать себя венцом его творенья, выше которого лишь он сам, потому что теперь в нашем мире появились те существа, которых Байсеза чувствует внутри Глаза. Возможно, они — ниже Бога, но уж точно выше нас, подобно тому, как мы — выше тех козлят, которых режем. Так почему же Господь должен слышать наши молитвы, если над нами есть они и они тоже взывают к нему?

Киплинг посмотрел на него с отвращением.

— В этом все вы, де Морган, всегда преуменьшаете возможность ближних своих.

Де Морган только рассмеялся.

— А может быть, не существует никакого бога Слияния, — он говорил с каким-то необычным волнением в голосе. — Знаете, все, что мы пережили, все с момента Слияния так похоже на кошмарный сон, вызванный лихорадкой. Байсеза, ты рассказывала мне о массовых вымираниях в прошлом. Ты говоришь, что в мое время об этом было известно, но все отказывались в это поверить. Ты также сказала, что во всех найденных памятках тех времен не было и следа разумной жизни, ничего до появления человека и его непосредственных предшественников. Возможно, если мы сами должны умереть, это будет первый случай вымирания разумного вида, — он сжал ладони в кулак и уставился на свои пальцы. — Абдикадир говорит, что, по мнению ученых двадцать первого века, разум связан со структурой Вселенной, что он каким-то образом делает вещи реальными.

— Коллапс волновых функций… Да. Возможно.

— Если это так и весь наш вид находится на грани исчезновения, тогда, возможно, перед нами последствия этого. Говорят, что когда смотришь смерти в лицо, перед твоими глазами проносится все твое прошлое. Возможно, мы, как порода, испытываем последний психологический шок, уходя в небытие. Осколки нашей кровавой истории в последние моменты выплыли на поверхность, как пузырьки воздуха. И, может быть, падая вниз, мы разбиваем структуру самих пространства и времени… — теперь он говорил быстро и возбужденно.

Редди лишь засмеялся.

— Не тебе о таком размышлять! — сказал он.

Байсеза потянулась и взяла Джоша за руку.

— Редди, закрой рот, — сказала она, потом обратилась к Джошу. — Послушай меня, Джош. Это — вовсе не сон перед смертью. Я считаю, что эти сферы — объекты искусственного происхождения, а Слияние — целенаправленное действие. Мне кажется, что здесь замешан разум, который намного превосходит наш, но подобный нашему.

— Но ваши существа в Глазе могут смешивать времена и пространства, — мрачно заметил де Морган, — что это, по-вашему, если не прерогатива бога?

— О, я думаю, что они — вовсе не боги, — ответила Байсеза. — Да, они могущественны. Да, они намного превосходят нас. Но они — не боги.

— Почему ты так в этом уверена? — спросил Джош.

— Потому что у них нет сострадания.

Их мирная жизнь продолжалась четыре дня. Затем возвратились послы Александра.

Из тысячи человек, отправившихся к монголам, вернулась лишь дюжина. Капрал Бэтсон был жив, но лишился носа и ушей. В сумке на своем седле он привез отрезанную голову Птолемея.

Когда Байсеза узнала об этом, ее бросило в дрожь от мысли о неизбежности войны и от потери еще одной нити из распутывающейся ткани истории Земли. Судьба капрала Бэтсона, этого отличного солдата из Ньюкасла, заставляла ее сердце обливаться кровью. Она слышала, что Александр оплакивал потерю друга.