Глаза чужого мира. (Томск, 1991)

Он решительно пошел вперед, и волей-неволей Дерве Кориме вынуждена была пойти за ним.

Бродяги не стали выглядеть лучше при более близком рассмотрении. У них были длинные и спутанные волосы, кривые лица с глазами, как у пчел, и ртами, из которых торчали гнилые желтые зубы. В общих чертах выражение у них было достаточно безобидное, и они наблюдали за приближением Кугеля и Дерве Кориме скорее с осторожностью, чем с воинственностью. Один из них, по крайней мере, так казалось, был женщиной, хотя это с большим трудом можно было разобрать по одежде, лицу и манерам. Кугель отсалютовал им, как аристократ салютует своим подданным, и они в удивлении заморгали и уставились на него во все глаза.

— Что вы за люди? — спросил Кугель.

— Мы называем себя Бузьякос, — ответил самый старый из них.

— Это одновременно название нашей расы и нашей семьи. По привычке мы не делаем различий между этими понятиями.

— Вы — обитатели леса, знакомы со всеми его стежками-дорожками?

— Это хорошо и верно сказано, — согласился Бузьякос, — хотя наше знание невелико и относится только к этой части леса. Не забывай, что это — Великий Эрм, который тянется лига за лигой и никогда не кончается.

— Это неважно, — заявил Кугель. — Нам требуется лишь переправиться через реку, а там выйти на удобную безопасную дорогу к южным землям.

Человек посовещался о чем-то со своей семьей, и все они отрицательно покачали головами.

— Такой дороги нет: на пути стоят Магнацкие горы.

— Ах, вот как, — сказал Кугель.

— Если я переправлю вас через реку, — продолжал старый предводитель, — можно считать, что вы уже погибли, потому что эти места населяет множество бормотунов и гру. Твоя шпага против них бесполезна, а волшебство, которым ты обладаешь, очень маленькое. Это я знаю, потому что мы, Бузьякос, нюхом чувствуем волшебство, как бормотуны — мясо.

— В таком случае, как же нам достичь места нашего назначения? — вновь требовательно спросил Кугель.

Бузьякос почти не обратил внимания на этот вопрос. Но второй человек, несколько моложе первого, посмотрел на Дерве Кориме, внезапно, видимо, о чем-то задумавшись, потому что тут же перевел свой взгляд на реку и опять посмотрел на девушку, как бы размышляя. Однако усилие, видимо, вконец высосало его, и так ничего и не придумав, он покачал головой, но не произнес ни слова.

Кугель, внимательно наблюдавший за ним, спросил:

— Что тебя смущает?

— Вопрос не очень сложный, — ответил Бузьякос. — Мы вообще мало разговариваем и думаем, и поэтому любая мысль трудна для нас. Я просто задумался, чем ты можешь отплатить нам из того, чем располагаешь, за то, что мы проведем тебя через лес.

Кугель сердечно рассмеялся.

— Великолепный вопрос. Но я владею лишь тем, что вы видите: самая обычная одежда, сапоги, шляпа и шпага — и все это мне необходимо. Хотя, честно говоря, я знаю одно волшебное заклинание, с помощью которого можно сотворить несколько пуговиц из драгоценных камней.

— Это для нас не является оплатой. В склепе, неподалеку отсюда, эти сокровища навалены горой, выше моей головы.

Кугель задумчиво потер свою челюсть.

— Щедрость Бузьякос известна повсюду. Может быть, вы проведете нас мимо этого склепа.

Бузьякос безразлично махнул рукой.

— Если ты этого пожелаешь, но склеп этот примыкает к пещере огромной самки гру, у которой как раз сейчас период жора.

— Мы пойдем прямо на юг, — торопливо ответил Кугель. — Вставай же, мы отправимся немедленно.

Бузьякос остались сидеть все в тех же полускрюченных позах.

— Так тебе нечего предложить в виде платы?

— Только свою благодарность, а это не так уж и мало.

— А твоя женщина? Она, правда, немного уродлива, но не неприятна. Так как ты все равно должен умереть в Магнацких горах, то зачем тратить попусту женщину?

— Верно.

Кугель повернулся и посмотрел на Дерве Кориме.

— Возможно, нам удастся договориться.

— Что? — в ярости вскричала она. — Ты осмеливаешься даже предположить такое? Скорее я утоплюсь в реке!

Кугель отвел ее в сторону.

— Недаром меня называют Кугелем Разумником, — прошипел он ей на ухо. — Поверь мне, неужели мне не удастся перехитрить этого полуидиота?

Дерве Кориме оглядела его с большим недоверием, потом отвернулась, и горькие слезы бессильного гнева потекли по ее щекам.

Кугель обратился к Бузьякос.

— Твое предложение я считаю достаточно мудрым. Так что пошли скорее.

— Женщина может остаться здесь, — сказал Бузьякос, поднимаясь на ноги. — Мы пойдем по заколдованной тропинке, и нам следует вести себя предельно внимательно.

Дерве Кориме решительно шагнула к реке.

— Нет! — торопливо вскричал Кугель. — Она очень сентиментальная женщина и хочет видеть, что я в безопасности дойду до Магнацких гор, даже если дальше и очевидно, что я там погибну!

Бузьякос пожал плечами.

— Мне все равно.

Он подождал, пока они заберутся на плот, отвязал веревку и принялся грести через реку. Даже не грести, а отталкиваться шестом, потому что вода оказалась мелкой, и длинное весло ни разу не погрузилось в нее до конца. Кугелю показалось, что с тем же успехом они могли просто перейти через реку, рискуя замочиться не более, чем по пояс.