Глаза дракона

– Никаких, Томми. И еще – ты не только увидишь отца, но сможешь наблюдать за ним глазами его самого большого трофея.

Глаза Томаса вспыхнули интересом. Рыбка попалась на крючок.

Флегг повел его по лабиринту коридоров, в которых вы, да и я, тут же заблудились бы, но Томас находил дорогу так же легко, как вы в своей спальне, – во всяком случае, пока его вел Флегг.

Они почти дошли до покоев короля, когда Флегг вдруг открыл какую-то дверцу, которую Томас никогда раньше не видел. Конечно, она всегда была здесь, но в таких больших и древних замках двери, а порой и целые крылья здания часто становятся тусклыми.

Проход был очень узким. Служанка со стопкой простыней так испугалась, встретив в этом каменном горле королевского чародея, что прижалась к стене и с радостью просочилась бы сквозь камень, если бы могла. Томас чуть не рассмеялся – иногда с Флеггом он чувствовал себя более уверенно. Больше им никто не встретился.

Откуда-то снизу донесся собачий лай, что позволило Томасу догадаться, где они находятся. Во дворце жили только охотничьи собаки отца, такие же старые, как и он. Роланд хорошо знал, как ноют от холода старые кости, и распорядился устроить конуры для собак прямо в замке, ярдах в тридцати от своих покоев. Теперь псы лаяли, напоминая, что их пора кормить.

Флегг остановился так внезапно, что Томас едва не налетел на него. Чародей оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что они одни.

– Четвертый камень от пола, – сказал он. – Надави на него. Скорее!

Конечно, это была тайна, а тайны Томас любил. Он быстро отсчитал четыре камня и нажал. Он ожидал какого-нибудь фокуса, но не того, что случилось.

Камень легко углубился дюйма на три, раздался щелчок, и кусок стены отъехал, открыв вертикальный темный проем. Это была вовсе не стена, а огромная потайная дверь. Томас в изумлении открыл рот.

– Быстрее, идиот! – рявкнул Флегг, рванув его за рукав. Он уже не пытался произвести впечатление на Томаса, как обычно, – он был действительно встревожен. – Давай же!

Томас заглянул в темное отверстие, снова вспомнив о летучих мышах. Но один лишь взгляд на Флегга показал ему, что сейчас не время обсуждать этот вопрос.

Он открыл дверь пошире и шагнул в темноту. Флегг последовал за ним, не забыв закрыть за собой вход. Темнота стала полной, но, прежде чем Томас успел что-либо сказать, из указательного пальца Флегга снова брызнула струя голубоватого света.

Томас невольно съежился и вскинул руки.

– Никаких мышей, – усмехнулся Флегг. – Разве я не обещал?

Верно, потолок был очень низким и безо всяких летучих мышей. При свете, струящемся из пальца Флегга, Томас видел весь потайной ход футов двадцати пять длиной, обшитый досками.

Невдалеке по-прежнему глухо лаяли собаки.

– Когда я говорю «быстрее», слушайся. – Флегг нагнулся к Томасу, в полумраке сам похожий на летучую мышь. От чародея исходил неприятный запах каких-то лекарств и сушеных трав. – Ты теперь знаешь про этот ход и можешь им пользоваться, но, если тебя поймают, скажешь, что нашел его сам, случайно.

Тень пододвинулась ближе, заставляя Томаса сделать еще шаг.

– Если скажешь, что это я тебе его показал, Томми, ты пожалеешь.

– Никому не скажу, – прошептал Томас дрожащим голосом.

– Вот и хорошо. Но лучше, чтобы никто тебя не заметил. Шпионить за королем – нешуточное дело. А теперь иди за мной и не шуми.

Дальняя стена хода тоже была обшита досками, но, подойдя ближе, Томас заметил в ней две маленькие панели. Флегг погасил свет.

– Никогда не открывай их при свете, – прошептал он в полной темноте. – Он может заметить. Он стар, но еще хорошо видит.

– А что…

– Тссс! Слышит он тоже неплохо.

Томас замолчал, слыша, как сердце колотится в груди. Он чувствовал непонятное возбуждение. После он объяснил это предчувствием, словно каким-то образом знал, что должно произойти.

В темноте что-то скрипнуло, и внезапно показался тусклый луч света. Еще скрип – и второй луч прорезал пространство. Флегг наклонился к отверстиям, на миг загородив свет, потом отступил и поманил Томаса.

– Взгляни, – прошептал он.

Еще более взволнованный, Томас осторожно приблизился к отверстиям и посмотрел в них. Он видел все четко, хоть и через странную зеленовато-желтую дымку. Перед ним были покои отца, и сам Роланд сидел у огня в своем любимом кресле с высокой спинкой.

Покои, которые король часто называл берлогой, были величиной с обычный дом. По стенам горели факелы, а между ними висели головы зверей: медведей, оленей, лосей, антилоп. Была здесь даже голова легендарного Фойна, которого у нас называют птицей Феникс. Томас нигде не видел головы Нинера, дракона, убитого отцом задолго до его рождения, но это отложилось в его сознании далеко не сразу.

Отец зябко кутался в плед. Перед ним стояла кружка чая.