Глаза ее куклы

— Я отдам эти чертовы деньги. Подожди! — говорил он неизвестному собеседнику по-немецки, и я поспешила отступить, чтобы муж меня не заметил.

Странно, у него денежные проблемы. Какой-то долг. Ник ничего не говорил мне об этом. Почему? Мы же вроде семья и проблемы должны решать вместе.

Ответ пришел сам собой: бедный Ник! Конечно, он не хочет сваливать на меня проблемы, видя мое плачевное, будем честны, состояние. Ему приходится нести все на собственных плечах, а я не помогаю ему, только создаю новые и новые трудности…

А в голову между тем пришла новая, очень странная мысль: а как у Ника с работой? Он говорил, что работает в крупной компании и в Москве в долгосрочной командировке, но с того момента, как переехал ко мне, на работу не выходил. Отпуск? Такой длинный? Ник говорил, что у него свободный график, и иногда уезжал по делам, не поясняя, куда и зачем. Он вообще не хотел говорить о работе. Вот Пашка просто обожал сваливать на меня все свои проблемы и рассказывал в таких подробностях, которые я вовсе не хотела знать, вплоть до того, что сказала ему Наташа из соседнего отдела или даже что именно он ел на обед. Конечно, не так подробно, но я бы хотела знать и о работе Ника. Чем он точно в конце концов занимается, с какими людьми встречается.

Я вымыла руки и набрала воды в ванну. На кухне все еще лилась вода, и мне не хотелось подходить ближе, чтобы не услышать еще что-нибудь, не предназначенное для моих ушей. Вырванные из контекста случайные фразы можно трактовать самым чудовищным образом, тем более и в немецком я не спец, наверняка пойму что-то неправильно.

Принявшись мять в руках неподатливый материал, я смотрела на лежащие на столе часы Ника и все же думала о нем. Доверяет ли он мне до конца? Иногда он кажется мне грубым, почти неприятным, но потом я гляжу в его ярко-синие глаза и ощущаю такую всепоглощающую нежность, что не хватает дыхания. От одной мысли, что он может меня оставить, хочется выть. Видя в каких-нибудь фильмах, как унижаются отвергнутые женщины, я смеялась и считала их слабыми. Оказывается, просто-напросто я не любила.

— Все хорошо? — Ник тихо подошел сзади, положил руки на плечи, отчего по всему телу прокатилась горячая волна, и нежно поцеловал в шею. Я ощущала всей кожей его дыхание. Даже не кожей — обнаженными нервами. Чувствовала его запах и удивлялась: как я могу сходить с ума от запаха обычного человеческого тела?

Я медленно повернулась к нему и кивнула.

— Ты такая бледная. И как будто чем-то расстроена, — заметил он, присаживаясь на край моего стола.

— А у тебя все хорошо? — спросила я. — Ты давно не говорил о себе, о своей работе. Все в порядке?

— Да, — он беспечно махнул рукой. — Ничего срочного. Могу пока позволить себе отлынивать, а вопросы решаю дистанционно.

Это правда. Даже в первые дни после свадьбы он то и дело садился за свой ноутбук.

— А почему ты не перевез своих кукол?

— Потому что они у тебя не поместятся! — он засмеялся. — Видел я твои… Как это у вас называется?.. А, антресоли!

— Но я бы освободила место. Да! — Я бросила пластик на стол и вскочила. — Я эгоистка! Совсем не подумала! Давай сейчас же наведем здесь порядок. Выбросим все ненужное!..

— Нет, — Ник засмеялся и легонько надавил мне на плечи, усаживая обратно. — Не спеши. И ты же не думаешь, что мы будем жить в этой маленькой квартире всегда? Вскоре я закончу кое-какие дела, и мы сможем выбрать себе квартиру побольше. Хочешь собственный кабинет?

Я завороженно кивнула. Рабочий кабинет, где можно разместить стеллажи, подставки для кукол, всяческий рабочий материал, — это же прекрасно! Кто от подобного откажется!

— Вот и славно. Тогда так и сделаем. И вообще подумаем, где нам жить: здесь или в Германии. Помнишь: мы скоро туда поедем, ты все увидишь своими глазами, — он взял мои руки в свои, согревая своим теплом.

В его руках я отогревалась и успокаивалась. Он обнял меня, прижал к себе одной рукой, а затем вдруг шагнул в сторону и посмотрел на меня с удивлением.

— Ты зачем залепила мои часы? Не то чтобы они очень дорогие, но…

Я оглянулась. Тот самый кусок пластика, который я так долго мяла в руках, и вправду был прилеплен прямо на лежавшие на столе часы Ника, накрывая их уродливой кляксой.

Когда я успела это сделать и зачем?

— Ты считаешь, что мы проводим мало времени вместе?

Я молча помотала головой.

— Ты мне не доверяешь?

Боже!

Пульс стучал в висках, и я никак не могла нормально думать. Костя уверял меня, что я нормальная. Но с чего он это вообще взял? По доброте душевной? Из равнодушия? Просто произнес успокоительные слова, не слишком волнуясь о том, какова же правда? А я — нормальная? Совершаю странные поступки — даже и не скажешь, что совсем машинальные, а потом о них забываю… Я ненормальная, это факт.

— Извини! — Ник присел передо мной на корточки. — Глупо с этими часами вышло. Я не представлял, что ты так отреагируешь.