Глаза химеры

— А завтра? — взвился Алекс. — Завтра вы не привезете нам ничего? Оставите подыхать здесь, посреди равнины?

Шеф молчал.

— С меня хватит! — Алекс отломил от буханки ломоть и сунул в рот. Стал жевать. Остальные молча, в каком-то оцепенении наблюдали за тем, как он двигает челюстями. Проглотив, он добавил с вызовом: — К черту все. Я разрываю контракт.

И тут с начальником произошла перемена. На глянцевом бесстрастном лице впервые отразилась эмоция — и это была суровая решимость. Шеф сказал:

— Решение окончательно?

Алекс замер с отломанным ломтем в одной руке и буханкой в другой.

— Решение окончательно?

— А что? Взыщете с меня неустойку? Не имеете права! Понятно вам?

— Повторяю еще раз…

— Да, окончательно! Я возвращаюсь в город. Буду искать что-то полегче. Терпеть это выше моих сил. Чтоб вся ваша контора провалилась под землю!

— Поскольку контракт расторгается досрочно, Компания оставляет за собой право минимизировать издержки за счет нанимаемой стороны. Вашим родственникам будет перечислена премия и все заработанные за последние три месяца средства. Включая сегодняшние. Нанимаемая сторона берет на себя ответственность за тотальную издержку. Вы согласны?

Алекс злобно смотрел на Шефа. Ник помнил, что в начале смены это был упитанный крепыш. Но сейчас он превратился в исхудавшего, тощего доходягу, едва державшегося на ногах. Сильный ветер мог погнуть его, как сосенку. Ник перевел взгляд на остальных из бригады: истощенные, потные лица с глубоко запавшими глазами. Неужели и он выглядит так же? Когда он устраивался на эту работу, казалось, что в условиях экономической депрессии лучшей не найти. Но теперь, когда его живот съежился, а щеки впали, ему так не казалось. С каждым днем условия работы становились все жестче, а питания — все меньше.

— Да. Я ухожу. — Алекс сунул хлеб подошедшему Иву и решительно направился к кабине фургона.

Шеф вынул из кобуры револьвер, направил на Алекса и спустил курок. Эхо выстрела отскочило от земли и взлетело к вечернему небу. А когда растаяло там, Алекс уже лежал мертвым телом поперек дороги. Кровь быстро впитывалась в пыль.

— Норма питания останется прежней, — сказал в повисшей тишине Шеф. — Норма выработки тоже.

— Это чудовищно… — бормотал Влад.

Шеф не удостоил его ответом. Спокойно убрал оружие, залез в фургон и уехал.

Они копали весь следующий день. Ник устал гораздо быстрее. К концу смены он буквально валился с ног. Все они устали, и поливали себя водой, которая мгновенно высыхала на солнце.

Стояли жаркие дни. На небе не было заметно ни облачка.

Они ждали прибытия фургона в точке сбора.

Хлеб был давно съеден.

Алекс лежал в земле.

— Если бы не жена, меня бы близко здесь не было, — процедил Жан. — Надо кормить семью.

— А у меня больная мать, — сказал Ив. — Кроме меня, у нее никого. Отец давно в могиле.

— У меня долг, который надо выплатить, — вставил Влад.

Все посмотрели на Ника.

— А тебя как сюда занесло?

Ник открыл было рот, но Жан перебил:

— Едет!

Они вскочили, напряженно вглядываясь в кромку горизонта. Фургон полз по ленте дороги невообразимо долго.

— Пусть только попробует! — прорычал Жан. — Вот я ему устрою.

Они отошли на обочину, чтобы дать фургону проехать. В напряженном молчании они следили за тем, как Шеф вылезает из машины, достает свою планшетку и идет в поле, даже не обращая на них внимание.

— Бюрократ проклятый.

Шеф вернулся. Посмотрел куда-то в их сторону и стал монотонно говорить:

— Участок один: принято. Участок два: принято. Участок три — недоработка шесть квадратов. Участок четыре — недоработка четыре квадрата.

Два последних участка были Ника и Ива. Шеф продолжал:

— Распишитесь. Деньги будут перечислены по коэффициенту выработки.

— А что с пятым участком? — спросил Влад.

Молчание. Они расписались в планшетке. Шеф полез в грузовой отсек. Выгрузил оттуда четыре баллона. Принял два пустых. Потом достал картонный пакет с едой. Вручил Владу.

— На сегодня все.

Влад вытащил из пакета буханку хлеба. Все взгляды прилипли к еде.

— Эй, начальник.

Две линзы от очков вытаращились на них. Было в них что-то нечеловеческое.

— Надеюсь, вы понимаете, что долго мы на таком пайке не протянем. По договору у нас остался месяц. Мы умрем раньше от голода.

— Вы подписывали контракт, — сухо ответил Шеф. — Вас ознакомили с пунктом об опасных условиях труда. То есть о тех, которые могут повлечь вашу смерть. Вы подписывали контракт, то есть взяли на себя ответственность за все последствия. Вы знали, на что шли.

Они молчали. Возразить было нечего.

— Фашистская свинья, — это был Жан. — Видал я таких, как ты. В армии и на улице…

— Еще вопросы?

— Он издевается! — воскликнул Ив.

— Нет, — сказал Ник, — отнюдь.

Ника терзал голод. И еще что-то холодное схватило его за горло, мешая глотать. Лучше бы Шеф издевался. Начальник подошел к кабине, чуть помедлил, и, словно вспомнив о чем-то, сказал:

— Компания выпишет премию тому, кто выполнит норматив до конца срока.

— Слышали? — воскликнул Влад. — Как вам это нравится?

Шеф назвал сумму.

— Да это обман. Нас водят за нос, как детей, — фыркнул Жан.

— Нет, — сказал Шеф, — и вы это знаете.