Глаза химеры

Жан сплюнул в чернозем. Прищурился на солнце.

— Ясно. — Ник пошел к своему участку, постоянно оглядываясь.

Он проработал весь день в каком-то сомнамбулическом трансе, ни о чем не думая. Вечером он не стал торопиться к точке сбора. Выбравшись из траншеи, сидел на траве, заливал в себя воду и следил за горизонтом. Фургон появился точно в срок. Он направился к месту приемки, постоянно поглядывая на компаньонов. Они медленно сходились в одной точке, как дуэлянты. Остались стоять на почтительном расстоянии, внимательно наблюдая друг за другом. Шеф флегматично обошел участки, отметил в планшетке.

— У всех недоработка. Уже пятый день. Распишитесь.

Они подписывались и тут же отступали на прежние позиции. Нику показалось, что впервые на лице Шефа появилось подобие улыбки — прямая линия рта надломилась, совсем чуть-чуть. Линзы очков сверкнули ярче.

— Принято решение, — сказал Шеф, — предложить вам новую работу. Оплата в пять раз больше, чем ваши суточные. Трехразовое питание. Никаких физических нагрузок.

— Звучит неплохо, — сказал Жан. — Что делать?

— Узнаете, когда выполните условие.

— Ну?

— Работу получит только один.

Едва Шеф договорил последнее слово, Ив метнул в Жана молоток, припрятанный за пазухой, а сам бросился к Нику со своей лопатой наперевес. Молоток попал в цель; Жан слетел в обочину. Лезвие лопаты рассекло воздух у самого уха Ника, который успел увернуться в последний момент. Для оголодавшего Ив действовал чересчур проворно. Слишком поздно Ник понял, что от него несло мясом. Ив снова и снова наносил удары лопатой, пока Ник не споткнулся и не упал спиной на дорогу. Лопата вгрызлась в грунт и застряла, Ник ударом ноги выбил ее из рук противника и Ив навалился на него, протянув пальцы к шее. Ник извернулся, но Ив оказался проворнее и сомкнул руки, пытаясь задушить его. Ник извивался, но хватка Ива была крепкой. Затем что-то ударило его в темя, и по щекам побежала струя крови. Ив закатил глаза и свалился. Солнце заслонил силуэт с занесенным над головой камнем. Ник схватил черенок от сломанной лопаты и всадил его острым концом в живот человеку, который оказался Жаном. Камень упал на дорогу. Ник оставался лежать меж двух мертвецов.

Кое-как он встал на ноги. Шатаясь, подковылял к фургону, у которого ожидал Шеф. Тот сказал:

— Лучше бы ты умер, братец.

— Почему?

— Однажды поймешь. Там в кабине комплект униформы, жетон и инструкция. Оружие заберешь у меня.

С этими словами Шеф вынул из кобуры револьвер, приставил к виску и выстрелил. Револьвер рявкнул с коротким эхом. Шеф упал на дорогу ворохом серого тряпья. Ник даже не успел ничего подумать и уж тем более ответить.

Прошел не один час, прежде чем он смог собраться с мыслями, оттащить трупы в кювет и заглянуть в кабину. Среди разбросанных в беспорядке вещей он нашел чистый комплект униформы. Переодевшись, сложил свои старые обноски возле трупов. Забрал у мертвого Шефа револьвер и кобуру. Не удержался перед искушением и снял с белого лица очки. У начальника оказались красивые зеленые глаза. Потом открыл грузовое отделение, нашел пакет с номером «28», в котором обнаружился хлеб. Свежий, румяный, только из печки.

Ник отломил от буханки большой ломоть и отправил в рот. Он был очень голоден. И вот наконец-то скармливал суровому божеству долгожданную жертву, запивая каждый кусок водой из фляги.

Ник ел хлеб, и слезы текли у него из глаз.

Слезы счастья.

Трехразовое питание. Господи, спасибо тебе за все.

Ветер и солнце

День прокрадывался в комнату, посылая лучи утреннего солнца сквозь панорамное окно.

Они наблюдали за восходом.

Солнечный свет падал на кожу, на одежду, проникал в глаза.

— Ах, Тиа, — сказал он. — Я повидал столько миров…

Я видел холодные, заснеженные миры, навечно скованные льдом. Там бушуют метели, лютые, суровые, а в ясную погоду снежные равнины сверкают под чистым небом, и каждая снежинка похожа на алмаз.

Я бывал на жарких, душных планетах. Там кипит жизнь, яростная, прекрасная жизнь во всем многообразии ее форм. Равнины покрыты джунглями, такими плотными, что корни образуют лабиринты, а верхушки деревьев теряются на немыслимой высоте. Буйство красок, вечная опасность, тяжелый, влажный воздух.

Я видел водные миры, планеты-океаны без единого клочка суши. Всех оттенков синевы, с волнами-холмами, с бездонными впадинами, населенные мириадами живых существ, мерцающих в сумраке точно звезды.

Я наблюдал планеты, состоящие из сплошных гор, планеты, похожие на раскаленную печь, газовые планеты с атмосферой, напоминающей слоеный пирог. Я видел мертвые шары, лишенные атмосферы — безжизненные тела, в недрах которых еще теплился угасающий огонь. Их поверхность как кожа старика — морщинистая, сухая, иссеченная рытвинами и оспинами кратеров. Я видел разные миры. Но никогда, Тиа, я не видел такого, как этот. И я не хочу покидать его.

В комнате становилось все светлее. Бронза первых лучей окрасилась в уверенное золото и покрыла глазурью их тела.