Глаза ночи

— Никогда, — подчеркнуто сказал он. — Если некоторые из них заинтересовываются церковью, то это меня устраивает. Но когда они только попадают ко мне в дом, то более всего нуждаются в еде, одежде, крыше над головой и медицинском обслуживании, они не любят ходить в бесплатные клиники, и после того, как я сам пару раз побывал там, я понял почему. Что же касается еды, то я очень скоро собираюсь открыть суповую кухню и бесплатную бакалейную лавку.

— Это отлично. — Глаза Бренвен сияли. — Это действительно потрясающе! Существует огромная потребность в том, что вы делаете. Я даже не представляла, насколько велика эта потребность, вплоть до последних нескольких месяцев. Мне бы хотелось узнать побольше об этом, узнать все!

— Спасибо, но давайте не будем торопиться. Второй причиной, по которой я ничего не стал рассказывать вам о себе, было то, что вы тоже ничего не рассказали мне о себе. Я так и не знаю, зачем вам нужна была та женщина, которую вы разыскивали, и я надеюсь, что скоро вы проясните этот вопрос. Но третья причина, самая главная… — Ксавье остановился. Ему казалось, что его воротничок душит его. Как бы он ни восхищался ее честностью, он не знал, сможет ли сравняться с ней в этом отношении. Он с трудом выдавил из себя слова: — Это личная причина. Я… э-э… я не думаю, что смогу сказать больше.

— О’кей. — Внезапно вновь ставшая воплощением деловитости Бренвен быстро достала из своей сумки блокнот. — Расскажите мне, что вам удалось выяснить о Сестре Эмеральд Перл, и я займусь своим делом.

— И я вас больше никогда не увижу.

— Ксавье… э-э… отец Домингес, мне действительно хотелось бы узнать как можно больше о той работе, которую вы проводите. Но у меня такое чувство, что если мы не можем быть честными друг с другом с самого начала, то это не приведет ни к чему хорошему.

— Пожалуйста, не надо называть меня отцом Домингесом. Люди на улице, которые знают меня, называют меня просто отец К. Именно это я начал говорить вам два дня назад, но не закончил фразу. — Он замолчал. Сейчас или никогда, и он решил, что она стоит того, чтобы рискнуть обнажить перед ней свои чувства. — Мне хотелось бы, чтобы вы называли меня Ксавье. О’кей, настоящей причиной, по которой я не сказал вам о том, что я священник, было то, что меня потянуло к вам так же, как, по вашим словам, вас потянуло ко мне. В какой-то степени вы были правы, когда сказали, что это должно часто происходить со мной. Я знаю, что привлекаю женщин, и думаю, что моим самым большим недостатком является то, что я наслаждаюсь этим. Но я никогда не задумывался всерьез о том, что нужно что-то с этим сделать. С вами же мне хотелось… ну, мне хотелось посмотреть, куда могло бы нас привести наше взаимное влечение друг к другу. Поэтому я и воздержался от правды. Это был неправильный и очень опасный поступок, и мне очень жаль, что я его совершил.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы чувствовали себя в ответе за все происшедшее, — мягко сказала Бренвен. — Я чувствовала в точности то же самое, и мне тоже хотелось посмотреть, куда может привести это влечение.

— Да. — Ксавье откинулся на спинку стула, и на его лице появилась ироническая усмешка. — И оно привело нас прямо сюда, в эту дьявольски неловкую ситуацию. Ладно, сейчас ваша очередь рассказывать о себе. Ну, начинайте, не держите меня в подвешенном состоянии!

— Все по-честному, — рассмеялась Бренвен. — Я — тележурналистка. Я пишу и ставлю документальные фильмы для PBS и уже в течение нескольких месяцев работаю над программой из двух частей о душевнобольных в государственных клиниках и реабилитационных центрах. Я решила, что фильм не будет полным, если я не прослежу путь тех людей, которые не остаются в реабилитационных центрах, и именно таким образом я и узнала о бездомных. Я знаю, что в этом вопросе я только прошлась по поверхности, и знаю, что мне хотелось бы изучить его глубже, но это будет уже другая программа или целая серия программ. Вы могли бы оказать мне большую помощь, стать моим главным источником информации. Сейчас же, чтобы закончить фильм о душевнобольных, мне нужно найти Сестру Эмеральд Перл.

— Понимаю. — Значит, она была журналистом, и, насколько он мог судить, серьезным, ответственным журналистом. Умная. Многосторонняя женщина, как говорится, не только симпатичная мордашка. Не удивительно, что она так привлекла к себе его внимание. — Бренвен, — если вы, конечно, позволите называть вас Бренвен, — у меня плохие новости. Я уверен, что ваша Сестра Эмеральд Перл умерла.

— О нет! Как это случилось?

— Женщина, соответствующая ее описанию, жила в окрестностях Лафайетт-парка. Как мне сказали, похоже на то, что у нее случился удар. Это могло быть вызвано передозировкой наркотиков, алкоголизмом — обычно это бывает именно так. Или просто плохое сердце или аневризма. Если хотите, вы можете пойти вместе со мной в морг. Тело женщины, которая умерла в парке, осталось невостребованным. Вы могли бы как минимум опознать ее, если это та женщина, которую вы разыскиваете.