Глаза Сатаны (СИ)

– Пошёл к чёрту, Омелько! Тут неизвестно куда прём, а ты со своими дурацкими разговорами. Эй, дядька Демид! – крикнул Ивась передней паре. – Ты не догадался, куда едем? Может, узнал что?

Демид полуобернулся в седле, скривил губы в неопределённой гримасе. Молчал.

Отряд покинул крепостные стены, прошествовал по предместью, провожаемый молодыми девушками и мальчишками, что орали и махали руками. Спустился по разбитой дождями дороге в долину и затрусил дальше под серыми тучами. Они неслись с запада, несли влагу, и солдаты с беспокойством поглядывали на небо.

– Версты три уже отбежали, Ивась, – заметил Омелько, оглядывая окрестности. – Долго ещё нам трястись так?

Он не ждал ответа, а Ивась л не думал продолжать разговор. Его голова была занята думами об этой конопатой девушке, что так бесстыдно поцеловала его при людях. Его удивляло, что она ничуть не смутилась, не обратила на солдат с их гоготом никакого внимания.

А воспоминания о той ночи в грязном закутке, бросили его в жар. Он теперь понимал, чего так тянет мужиков к бабам. И вдруг вспомнил, что вытворяла эта девица. И подумалось неожиданно: «А может и бабы так же тянутся к нам? Ведь она никак не хотела отпускать меня. И потом, второй раз!»

Эти и другие мысли так захватил юношу, что резкий окрик юного командира и толчок кулаком в бок, заставил осмотреться по сторонам.

Они остановились в низине, а выше, не далее версты маячили всадники, неторопливо шагов двигающиеся по гребню холма.

– Что за конники, Омелько? – встрепенулся Ивась. – И где это мы?

– Проспал, что ли? Ты уже счас словно очумелый едешь. Опомнись, хлопец!

Ивась недоумевал. Присмотрелся к далёким конникам. Их было не меньше их отряда. Скорей всего это разведка врага. Наверное, и мы в разведке и теперь их юный начальник горит желанием испытать себя и своих солдат.

Командир размахивал саблей, кричал, указывал в сторону группы конников, а потом развернул коня, махнул саблей и помчал к вражеским всадникам, которые продолжали медленно продвигаться почти параллельно их движению.

– Что он надумал? – спросил Демид Карпо, наклонив к тому голову.

– Наш петушок? Хочет отличиться, дурашка. Голову даю на отсечение, что это его первая сшибка, если до этого дойдёт.

– Посмотрим, – ответил Демид, повернулся к своим молодым казакам, бросил словно приказ:

– Хлопцы, проверьте пистоли! Особо не рвитесь вперёд. Посмотрим, как будет получаться. И в свалку, в свалку не лезть! Поняли?

– Поняли, поняли, Демид, – ответил Омелько, слегка побледнев. – Только не всё от нас зависит.

– Смотрите на нас, хлопцы. Эта война не наша, так что рвение своё нечего показывать. Больше для близиру. Ещё неизвестно, что за вояки нас окружают. И не теряйтесь. Глаза не закрывайте.

Отряд вынесся на гребень. Противник был шагах в двухстах и тоже намеревался атаковать. Кирасы мрачно поблёскивали под серым небом, плащи развевались крыльями летучих мышей.

Юнец-командир что-то прокричал, горделиво выпрямился в седле. Его сабля смотрела в сторону надвигающегося командира вражеского отряда.

Ивась только успел выхватить пистолет, как их юный командир взмахнул руками и кубарем скатился по крупу коня на мокрую землю.

Передние уже сшиблись. Демид выстрелил в одного их немцев, Карпо крутанул коня, отмахнулся от удара, подсёк сбоку коварным ударом.

Тут Ивась прямо перед собой увидел оскаленную морду коня. Он забыл о сабле, но пистоль успел вскинуть. Почувствовал лишь, как рука сильно дёрнулась вверх, а дым не позволил заметить результат выстрела. А голос Демида словно кулаком по темечку ударил Ивася:

– Какого чёрта, мать твою! Саблю, саблю выхватывай, болван!

Что-то блеснуло над головой Ивася, что-то хрястнуло, послышался вопль, и брызги крови попали на лицо. Горячей, чужой, он это сразу понял. И удар плашмя по спине, который вывел его из ступора.

Рванул повод, кровяня губы коню. Увидел как Карпо рубится с латником и бросил коня в ту сторону. Тот грудью ударился о круп вражеской лошади, это не сдвинуло её с места, но сабля Ивася полоснула по голове всадника. Шлем сорвался с ремешка, покатился в траву, воин обернулся к Ивасю, но сабля Карпо самым концом раскроила череп у самого уха.

Это чётко отпечаталось у Ивася, но не остановило его. Он уже стал соображать, видеть. Все конники рассыпались на довольно большом пространстве и рубились с ожесточением и яростью. Определить, чья сторона брала верх, Ивась не мог. Ему казалось, что все одинаковые. Лишь то, что Демид отбивался от наседавшего на него латника, показало, кто враг. Ивась толкнул коня к ним, лошадь поскользнулась в луже крови, но устояла. Юноша посмотрел на дерущихся. Думал, что Демид легко справится с противником, но латы сильно помогали тому.

Ивась оторопел, бросил коня дальше, поискал глазами, и сильно ткнул концом сабли в прореху между латами.

Воин обернулся. Его лицо не было видно из-за низко надвинутой каски, а Демид устало рубанул воину по руке. Сабля вывалилась из рук того и он склонился к шее коня.

Всё это Ивась увидел мельком, краем глаза. И услышал крик Демида:

– За мной, хлопцы! Тут плохи дела! Где Омелько? Ко мне!