Глаза Сатаны

— Ага, дядя Демид. Ну я пошёл, — в голосе звучала неуверенность.

— Жди нас, хлопец, — бросил Карпо. — Мы можем и задержаться, так что потерпи малость. И харч весь не сожри, а то придётся тобой поужинать. Или позавтракать, — добавил Карпо без тени шутки.

Казаки проводили глазами хлопца, пока тот не скрылся из виду, сели на коней. Шагом, без спешки потянулись задами в направлении усадьбы пана Ковалика.

Ночь приближалась к середине. Редкий лай собаки нарушал тишину. Ни в одной хате не светился огонёк.

Оставили коней у мостика через узкую речку, что текла ниже усадьбы шагов на сто с небольшим. Переглянулись, поправили оружие и не спеша потопали к усадьбе. Остановились, прислушались и осмотрелись.

Тихо, пахло свежими стружками, известью и землёй. Обошли стройку, углубились в сад, где темнели флигель и большой тёмный сарай. У дверей сарая прислушались. Храп, доносившийся оттуда, говорил, что гайдуки спят крепко.

Карпо нашёл брус у стройки, подпёр им дверь, попробовал крепость его. Молча, словно одно целое, друзья направились к флигелю.

Дверь была закрыта на засов, но окно открыто. Карпо с трудом протиснулся в его тесное отверстие. Вскоре дверь открылась. Что-то грюкнуло в середине, но ничего не произошло.

Демид осторожно прокрался в единственную комнатку с двумя окошками. С трудом определил, что на топчане спит пан Ковалик, а в крохотном коридорчике на тюфяке, положенном на пол, храпит слуга. В помещении чувствовался запах винного перегара. Пан не храпел, только шумно дышал, белея без покрывала на узком ложе.

Демид указал Карпо на слугу, сам двинулся к топчану, обнажив кинжал. Толкнул спящего за плечо, заставил проснуться. Крепко зажал рот твёрдой ладонью, прошептал зловеще:

— Молчи, пан, иначе смерть! Тихо! Где злотые?

Пан Ковалик мычал, пока Демид не сообразил, что его рот зажал. Ладонь убрал, и пан Ковалик вздохнул, выкатив глаза, облизывая пересохшие губы.

— Ну! — грозно прикрикнул Демид и надавил кинжалом на шею.

— Ой! — непроизвольно вскрикнул поляк. — Я сейчас! Дайте встать, пан…

Демид позволил тому подняться с топчана. Пан Ковалик нетвёрдо держался на ногах, не то от страха, не то от пьяного похмелья. Он поискал руками в углу, пошарил и выставил на крохотный стол шкатулку тёмного дерева.

— Вот, пан, всё, чем располагаю. Это ваше, только не губите. Я ведь добро пытаюсь вершить в своём селе, пан!

— Добро ли, пан? Смотри у меня! Я могу и вернуться проверить. Открой!

В ларце даже в темноте можно было заметить грудку монет. Демид торопливо выгреб их, переложил в карман. Посмотрел на ляха, проговорил тихо:

— Где кони, пан? Мне нужно самые лучшие. Жизнь ты уже заработал, теперь трудись за избавление от пыток.

— Понимаю, понимаю, пан! Они в конюшне, за сараем! Прошу вас!..

— За сараем, где дрыхнут твои охранники?

— Так, пан, так! Вы легко найдёте!

— Пошли со мной, пан.

— За-зачем, пан? — в голосе хозяина явно слышался ужас.

— Чтоб шум не поднял, пан. И помочь надо. Пошли, пошли!

Пан Ковалик осторожно ступал в темноте, стараясь не зацепить чего. В сенях Карпо сторожил слугу, довольно молодого, шустрого человека с кляпом во рту и со связанными руками.

— Мы в конюшню. Топайте за нами, — проговорил Демид, подтолкнул кинжалом пана. Тот заторопился и едва не упал, споткнувшись о низкий порог в проёме двери во двор.

В конюшие стояло несколько коней. Зажгли фонарь. Пан со слугой торопливо седлали двух коней, набивали торбы овсом. Демид вспомнил о харче, подумал, но всё же спросил пана:

— Где твои запасы жратвы, пан? Нам нужно немного.

— Прошка, бегом принеси панам еды! — тут же приказал лях.

— Погоди! Карпо, иди с ним, да рот заткни, и руки спутай на всяк случай.

Демид с паном, тихо понукая коней, вывели их и медленно повели к речке. Ждать Карпо оказалось недолго. Он появился с мешком за плечами и молча стал приторачивать его к седлу. Пан Ковальчик сильно волновался, вертел головой, порывался что-то спросить. Но не решался. А Демид молвил тихо, баз надрыва:

— Молодец пан! Ты всего заслужил, но не обижай селян. Вернусь ещё. А теперь тебя придётся… — он намеренно замолчал, потешаясь над страхом человека, ожидающего самого худшего. — Не трясись, пан. Просто привяжем тебя к мостику, и подождёшь, пока мы не отъедем подальше. Ты понял, пан?

Тот с готовностью закивал головой, ретиво подал руки и подошёл к поручням мостика. Демид не очень туго прикрутил пана верёвкой, осмотрелся по сторонам, хлопнул пана по спине, кивнул ему озорно, вскочил в седло и тронул коня каблуками.

— Ивасик! — позвал тихо Демид. — Ивасик! Мы приехали! Выходь встречать!

Юноша появился из кустарника, подошёл осторожно, остановился в нерешительности. — Видал? Выбирай одного из двух! Другой пойдёт под вьюками.

— Ого, дядя! Неужто можно?

— Поспеши, хлопчик! Нечего нам тут базикать. Садись-ка побыстрее! — в голосе Демида прозвучал металл.

Ивась быстро взобрался в седло, оглянулся на казаков. Те без слов пустили коней крупной рысью, Ивась за ними.

Проскакали до рассвета, укрылись в яру с ручьём на дне, расседлали коней.