Глаза цвета Индиго (ЛП)

Она двигается и открывает глаза. Глаза, на которые я не могу перестать смотреть. Обычно я бы почувствовал себя неловко и извинился, но в ее глазах нет ничего такого. Ее выражение лица говорит мне уйти. Но я остаюсь. А Индиго наблюдает за мной.

— Я сказала маме, что не приду на вечеринку в это воскресенье. И вообще никогда, — шепчет она.

Мое сердце согревается от того, что она доверилась мне. Не знаю, что толкает меня на это, но я убираю ее волосы за ухо. Она вздрагивает от моего прикосновения, но ничего не говорит.

— Как все прошло? — спрашиваю я.

— Это было отстойно. Она опустошила все мои банковские счета.

Она пожимает плечами, пытаясь сделать вид, что ей все равно, но я вижу, что ей не все равно.

— Я уверен, что у тебя есть какие-то деньги.

Поддерживать ее, кажется, самое лучшее, что можно сделать, ведь это такая большая перемена в ее жизни. Я знаю, каково мне было покидать родительскую защиту — это было не очень приятно. Все университетские годы я работал на двух работах, спал и учился.

— Да, но все гораздо сложнее, — говорит она, слегка сдвигаясь.

Я понимаю, что бессознательно играл с ее волосами, поэтому отдергиваю руку.

— Этот дом оформлен на твое имя?

Я не знаю, почему спрашиваю об этом. И жалею об этом всем сердцем, когда ее лицо опускается.

— Нет, — говорит она, поворачиваясь ко мне спиной.

Мой разум пуст. Я не знаю, что сказать, чтобы стало лучше.

— Я уверен, что она не собирается выбрасывать свою дочь на улицу, — бормочу я.

Желание дать себе пощечину невыносимо.

Индиго фыркает:

— Ага.

По тому, как она это говорит, я думаю, что ее мать вышвырнула бы ее в одно мгновение.

Я хотел сказать ей, что мой дом свободен для нее в любое время, но ее дыхание выравнивается, и я понимаю, что она погрузилась в глубокий сон.

Глава 30

Индиго

Короткие волосы мне идут. В этом что-то есть, но я не могу определить, что именно. Это заставляет меня выглядеть сильной, уверенной в себе. Совершенно новый человек. Думаю, именно этого я и хотела: новой личности. Хотя стрижка волос мне этого не даст.

Я кладу руки на край раковины в ванной и смотрю на свое отражение. Зная, что бабушкин дом не оформлен на мое имя, мне еще труднее освободиться от маминой хватки.

По правде говоря, я знала это с самого начала. На мое имя ничего не записано. Если я делала все, что она хотела, значит, меня поддерживали материально и давали мне дом. Дом, который хранит все мои прекрасные воспоминания.

Моя бабушка была моим единственным другом. Она была прекрасным слушателем. Я знаю, что она чувствовала себя ответственной за все, что со мной произошло, но это была не ее вина. Она не отвечала за поступки своей дочери.

Мы всегда обнимались в ее крошечной кровати и смотрели мыльные оперы. Я была полностью подсажена на них. Наверное, отсюда и пошла моя одержимость телевизором. И она любила мыть мне волосы, хотя у нее болела спина. И она готовила для меня картофельное пюре, независимо от часа просто потому, что знала, что я его люблю.

Она научила меня одному рецепту, когда мне захотелось чего-то сладкого. Это так просто — только белый хлеб, сахар и пара капель воды. Я знаю, это звучит странно, но это лучшее, что я когда-либо пробовала.

Ее звали Мария, и она была светом в моей жизни. Пока не ушла из жизни.

Я фыркаю, замечая слезы на своих щеках. Вытирая их, я открываю дверь ванной и спускаюсь вниз. Если это мой последний день в этом доме, я не могу уйти, не пообедав в честь бабушки.

Когда я достигаю конца лестницы, я с удивлением смотрю на Элиаса, спящего на диване, его тело почти упало на пол, а одна из его больших рук прижата к груди. Собака-Один спит под его рукой, а Собака-Два вздыбливает его шерсть.

Я делаю снимок на телефон, затем тихонько накрываю его одеялом, молясь Богу, чтобы не разбудить его. Он выглядит умиротворенным, его лицо расслаблено. Мой взгляд переходит на его губы. Они выглядят более полными, чем обычно. Я наклоняюсь вперед, сокращая расстояние, между нами, затем делаю шаг назад, когда понимаю, насколько это глупо. Я ковыряюсь в кутикулах и обдумываю свой следующий шаг. Я закрываю глаза и вздыхаю.

К черту.

Я снова наклоняюсь вперед и целую его. Быстро. Почти как незаметно. Я поворачиваюсь, готовая уйти, когда теплая рука схватила меня за руку. Я замираю, боясь пошевелиться. Может быть, если останусь неподвижной, он подумает, что это сон. Да. Похоже на план.

— Еще раз.

Его хриплый голос заполняет тишину.

Я нахожу в себе мужество посмотреть ему в лицо. Он едва держит глаза открытыми, но все еще не отпускает мою руку. Мягкая улыбка играет на губах, которые я целовала всего несколько секунд назад.

Я сглатываю комок в горле, сканируя его черты. Он выглядит таким чертовски спокойным, в то время как я так близка к тому, чтобы взбеситься. Его способность быть таким беззаботным заставляет меня завидовать.

Он берет меня за руку, и я опускаю лицо так, что наши губы почти соприкасаются. Он пахнет летней травой, и мне это нравится. Он не двигается, просто держит свой рот близко к моему. Я не смею двигаться.