Глаза цвета Индиго (ЛП)

Она задыхается, когда ее взгляд падает на фреску с изображением Гриба и нас троих, стоящих рядом с ним. Мне казалось, что картине нужно что-то еще, кроме большого дерева, поэтому я решила нарисовать их двоих. Затем Элиас настоял, чтобы я включила в картину себя. Он сказал, что Оливия будет рада, если я тоже буду там.

У нее вырывается рыдание, и она бросается в объятия брата. Он смеется, обнимает ее в ответ, а затем тянет меня в объятия вместе с ними. Я пытаюсь вырваться, но он только сильнее сжимает меня.

— Индиго нарисовала его, — говорит он.

Оливия смотрит на меня, в ее глазах блестят слезы и удивление.

— Спасибо, — шепчет она и обхватывает меня рукой.

Элиас целует ее в макушку, а мое сердце тает.

Глава 33

Элиас

Мы с Индиго разговариваем каждый вечер перед сном. Как только она засыпает, я тихо выхожу из своей комнаты и ложусь на диван. Большую часть ночи я смотрю в потолок и думаю, стоит ли мне спать рядом с ней. Но потом я вспоминаю, что, как бы меня ни влекло к Индиго и как бы больно мне ни было находиться вдали от нее, мы не должны торопить события.

Она только что вышла из ванной после душа. Я делаю все возможное, чтобы привести в порядок покрывала и распушить ее подушку — все, что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о том, что скрывается под ее шортами и футболкой. Она рушится на кровать, и тихий вздох вырывается из ее губ, когда ее тело расслабляется.

Пока я работал над тем, чтобы терапия деревом стала реальностью, Индиго обзвонила кучу агентств и посетила тонны мест. Она сказала, что есть много свободных мест, но ни в одном из них она не чувствует себя как дома. Я могу это понять, поэтому я заверил ее, что она может остаться, пока не найдет то, что ей понравится.

— Твоя мама звонила? — спрашиваю я, ложась рядом с ней.

Мы оба лежим на спине и смотрим в потолок. Она поворачивается лицом ко мне, и я делаю то же самое.

— Нет, — просто отвечает она, не выглядя расстроенной из-за этого.

— Ты хочешь, чтобы она позвонила? — спрашиваю я из любопытства.

— Не очень.

Я киваю. Я никогда не проходил через подобное, но могу попытаться понять то, что она чувствует. Я пытаюсь поставить себя на ее место. Должна быть причина, по которой она не хочет видеть рядом свою маму. Я мало что знаю о ее отце. Он был довольно рассеянным каждый раз, когда мы встречались. Они довольно неприятные люди.

— Ты ничего не можешь сделать с домом своей бабушки? Например, купить его или что-то еще?

— Теоретически да, но это гораздо сложнее. — Я вижу, как сильно это на нее влияет, и мне хочется сделать помочь ей. — К тому же, они никогда не продадут его мне, потому что знают, как много он значит. — Она пожимает плечами, как будто это пустяк.

— Господи, — шепчу я, проводя пальцами по волосам. — Подожди… что, если я куплю его?

Идея внезапно мелькает в моей голове.

— Они тебя уже знают, — мгновенно отвечает она.

— Я могу поговорить с отцом или моим другом, — предлагаю я, зная, что они сделают это за меня.

— Нам пришлось бы снова лгать твоим родителям, а я устала от этого, — признается она с измученным выражением лица.

— Да, это отстой.

Скоро мы заблудимся в той лжи, которую сами себе наговорили. У Индиго нет бабушки, она не владеет большой компанией, мы не влюблены. Единственное, что является правда — это мои чувства, и они растут по мере того, как мы лучше узнаем друг друга. Не знаю, куда это нас приведет, но я не хочу больше лгать.

— Должны ли мы сказать им правду? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— Не знаю, вряд ли я готова к этому. Признать, что мы лгали им все это время, будет очень трудно.

Я киваю.

— Я все еще могу поговорить с кем-нибудь еще.

— Нет, — она качает головой. — В любом случае, с тех пор, как ее не стало, он не похож на наш с ней дом.

Я мало что знаю о Грибе, только то, что он принадлежал ее бабушке, а сад был для нее утешительным местом в детстве. Честно говоря, этого достаточно, чтобы она так себя чувствовала. Я не могу представить свой дом без большого семейного стола или спальни моего детства. Они несут в себе воспоминания, а когда вы теряете то, что поддерживает ваши воспоминания, вам начинает казаться, что этого никогда не было.

— Я стараюсь не думать об этом, понимаешь?

Она пожимает плечами.

— Иди сюда. — Я ложусь на спину и протягиваю ей руку. Она притягивает свое тело ближе и кладет голову мне на грудь, а руку на живот.

— Не привыкай к этому, — говорит она, когда я целую ее голову. Она пахнет печеньем, которое только что вытащили из духовки. — Я не люблю объятия.

— Мм-м…

Она смотрит на меня, ее прекрасные глаза пронзают мои. Я никогда не смогу насытиться ими.

— Что? — говорит она.

Я ухмыляюсь.

— Ты говорила то же самое о людях, а я, похоже, тебе просто нравлюсь.

— Это потому, что у меня нет другого выхода, — бросает она вызов, поднимая брови. — Ты так навязчив.

— Да? — спросил я, готовый прижать ее к себе меньше чем за секунду.

— Мм-м, — начинает она, прежде чем я переворачиваю ее на спину, продолжая то, на чем мы остановились в прошлый раз.