Глазами богов

Её мышцы напряглись, сдавливаемые перегрузками при падении; лёгкие застыли в выдохе. Последнее, что Она вспомнила из прошлой жизни, это то, что Он уже не держит Её за руку; но в то же время Он – с Ней. А ещё Она успела вдохнуть океанский солёный воздух.

Что ж, Он всё-таки не обманул Её. Она поверила Ему, пошла за Ним, пожертвовав жизнью земной. Он испытал Её отвратительными и жестокими сценами, чем сделал умнее и мудрее! И пусть накопленный Ею опыт никогда больше не проявится в жизни земной, те лучшие чувства и качества души человеческой, коими отныне Она наделена, Она пронесёт на века, рассеивая над миром пыльцу благодати, добра и красоты; осыпая незримым нектаром любви будущие души младенцев – новых и новых людей в новом-преновом мире, в той новой Жизни, в которой не будет жестокости и желания покинуть её…

Хотя Она и постарела на миллион лет, Она не жалела ни о чём.

/ты мне веришь? Тогда пойдём, не бойся/

А зачем тогда в мире доверие? Или оно просто так придумано кем-то?

“Да, верю», – и с этими словами в её голове вспыхнул и погас свет…

* * *

Труп юной девушки лежал на большом круглом камне, покачиваясь под воздействием набегающих волн. Как только окоченевшее, бледное, но всё ещё красивое тело перекатывалось набок, открывалась зияющая рана на затылке: дыра, размером с кулак, внутри которой серели расквашенные мозги. Солёная морская вода простерилизовала рану до белизны и начисто вымыла и с головы, и с поверхности валуна кровь: казалось, девушка лежит без сознания: чистая, в белом, но мокром платье, перекатываясь по воле стихии с боку на бок. Та сторона головы, где отсутствовала часть черепной коробки вместе с волосами, воспринималась неестественно и даже абсурдно: тяжесть и ужасный вид раны никак не соответствовали прекрасному облику и красивому телу, и лицу девушки. Пока она покоилась на спине, её божественная красота была неповторимой – не иначе как спящее неземное создание. Но как только очередная волна окатывала камень и приподнимала, переворачивая, податливое тело, как тряпичную куклу, обнажая рану, – становилось больно и страшно от осознания, что это вовсе не спящая красавица из сказки, а мёртвая молодая леди, упавшая с обрыва. Камень, благодаря своей форме, имел вогнутую поверхность и напоминал лодку, на дне которой она покоилась, как в колыбели; а выпуклые края валуна, как борта, надёжно удерживали лёгкое тело от соскальзывания в воду. Рана головы воспринималась бутафорией, гримом, сняв который, девушка, казалось, вернула бы первоначальный здоровый вид. И не будь валун такой формы, она бы уже давно была смыта первой же набежавшей волной ещё в первую минуту после падения. И неизвестно какой бы тогда имел вид труп, обезображенный многократными ударами об острые камни и надъеденный крабами и рыбой. А может её и вовсе не обнаружили, если бы течением унесло в океан.

Как такового берега в этом месте не было: волны заканчивали свой путь, с оглушительным рёвом врезаясь в скалистые, отвесные стены утёса, перед этим слегка теряя свою колоссальную энергию, разбиваясь о прибрежные рифы и камни. Только со стороны океана можно было добраться до девушки, чтобы снять её со смертного одра.

Поэтому Кен Брайан, шериф округа Хэнкок, штат Мэн, распорядился задействовать морскую полицию Бар-Харбора, чтобы добраться до трупа. Те, в свою очередь, для этого мероприятия выделили трёх офицеров, катер, снаряжённый всем необходимым, дополнительную деревянную лодку, и отправили людей в распоряжение Брайана.

– Дай руку, – попросил шериф молодого офицера Лепски, сделал шаг вперёд, поставил ногу на край обрыва, притопнул, проверяя твёрдость поверхности, и осторожно подал туловище вперёд, вытянул шею – заглянул в пропасть. Несколько секунд постоял, изучая прибрежную зону, и также осторожно вернул тело в прежнее безопасное положение. Платком вытер ладонь, надел шляпу и фыркнул, подозрительно всматриваясь в глаза Лепски: – Ты, часом. не болен, офицер?

Лепски опустил глаза.

– У тебя ладони мокрые, как при лихорадке? – шериф пристально посмотрел на помощника, доставая из кармана брюк носовой платок. – О-о, никак солдат плачет?

– Разрешите, я подожду вас в машине? – попросил Лепски, незаметно вытирая ладонь о брюки и пряча от пронизывающего взгляда начальника покрасневшие, блестящие глаза.

– Парни, я, кажется, наблюдаю перед собой влюблённого перца? А?

– Никак нет, сэр! – Офицер быстро смахнул слезу с правого глаза, вытянулся по стойке «смирно».

– Ты что, знал эту красавицу? – Шериф кивнул в сторону обрыва. – Никак был влюблён в неё, голубчик?

– Никак нет, сэр! Точнее… – Лепски замялся. – Я просто знал её…

– Слышишь, парень, если ты мне доставишь неприятности, связанные с Мишель Пауэлл, советую тебе лучше остаться на этом утёсе после того, как я уеду, и тщательно подумать о будущем, глядя отсюда вниз!

– Что вы, шериф, я просто знал её…

– Знал он её… – передразнил Брайан. – Если узнаю, что ты, зелёный слизняк, обидел её, я тебя …