Глазами геолога

Возможно, он даже прав: птица не понимает боли, ее причины и последствий, тем более рыба. Возможно, сердобольный человек просто выдумывает страдания зверей, наделяет их излишним умом, как бы вкладывая в них частицу собственной души. Бережет в образе животных свои собственные хорошие чувства. Но не теряет ли эти чувства тот, кто бывает жестоким хотя бы с бессловесными тварями, хотя бы с травинкой или с ручейком?..

От этих душеспасительных мыслей перешел я незаметно к другим, почти научным.

В природе все существа так взаимосвязаны, что не могут жить не только друг без друга, но и «враг без врага».

Бактерии, растения, травоядные животные и хищники за долгие миллионы лет образовали как бы единую живую массу, как бы гигантскую живую оболочку, облекающую всю нашу планету. В сущности, нет здесь врагов и друзей, а есть одно целое, состоящее из разных составляющих, как горная порода — из минералов.

У хищников роль особая. Они не только пожирают трупы (санитары), но и охотятся (уничтожают больных и уродливых), принуждая травоядных укреплять свои мышцы, утончать нюх, слух или зрение, развивать сообразительность и взаимопомощь. Поэтому стоит уничтожить хищников, как начинают бедствовать травоядные.

Известно, что время от времени отдельные виды животных полностью вымирают. Особенно внушительным представляется вымирание гигантских мезозойских ящеров. Они были огромны, могучи и многочисленны. Почему они не сохранились?

Ученые до сих пор не нашли окончательного ответа. Когда-то думали, что виной всему катастрофы (потопы, землетрясения, извержения вулканов), которые обрушивались на Землю. Однако в конце мезозоя нет как будто следов всемирных катастроф.

За последние годы высказано предположение, что в те времена невдалеке от Солнечной системы вспыхнула ослепительная сверхновая звезда. Облученные ею ящеры стали вырождаться (облучение сильнее всего влияет на наследственность и вызывает врожденные уродства).

И эту гипотезу не удается подтвердить: поток космических лучей должен бы вызвать повышенную радиоактивность мезозойских горных пород. И не только ящеры бы вымерли. Млекопитающие-то сохранились! Под усиленным облучением произошли бы такие изменения климатов и осаждающихся осадков, следы которых наверняка бы сохранились.

А не могло ли случиться так, что мезозойские ящеры вымерли от собственного совершенства?

Хищные динозавры пожирали самых слабых, неполноценных, больных ящеров. Поэтому из века в век травоядные становились более сильными, полноценными (для требований той эпохи), здоровыми, объединенными. А из хищников выживали те, которые все-таки могли успешно охотиться на них.

Так продолжалось очень долго, пока наконец не установилось равновесие. Травоядные и хищные ящеры достигли совершенства. Ни те, ни другие, оставаясь ящерами, не могли уже стать более сильными, здоровыми, полноценными.

Они были подобны двум равносильным борцам-соперникам. Если один чуточку прибавлял в силе, ловкости, умении, то его противник после проигрыша наверстывал упущенное и брал реванш. В конце концов оба борца достигли совершенства. Предел!

Но тут оказалось, что у одного из партнеров есть все-таки маленькое преимущество. Скажем, у него чуть длиннее руки и это, при прочих равных условиях, позволяет ему добиваться постоянных побед. Ведь усовершенствоваться-то не может его противник, как и он сам.

Измученный проигрышами, противник вышел из игры. Других достойных противников у оставшегося не нашлось. И он очень быстро обрюзг и ослаб.

То же могло случиться с ящерами. У травоядных, скажем, было чуточку больше сил или сноровки, чем даже у «царя хищников» — тиранозавра. Достигший совершенства в своем хищном деле, тиранозавр вымер. А вскоре захирели и вымерли могучие травоядные рептилии.

Могло быть и наоборот. У хищников оказались какие-то (пусть крохотные) преимущества. Расплодившись и пожрав всю добычу, они стали дохнуть от недоедания.

Самое главное, у животных есть одно качество: достигнув совершенства, они почти никогда уже не могут вернуться в более примитивное состояние. И поэтому без хороших, сильных соперников они обречены на упадок и скорое вымирание. А как же с жестокостью?

Просто-напросто ей среди животных нет места, как и подлости, обману (как, впрочем, и честности, доброте, правде) и другим качествам, которые могут осознать лишь очень умные существа вроде нас с вами.

В отношении к живым существам, мне кажется, четко проявляется характер человека, наподобие того, как раствор узнается лакмусовой бумажкой.

Формула тут не такая уж простая: мол, любит животных — человек хороший, не любит — плохой. Конечно, так частенько бывает, но не обязательно.

Главное — в том, что почти все наши хорошие качества (заботливость, любовь, уважение, сострадание и пр.) наиболее ясно и откровенно выступают при общении с более слабыми, зависящими от нас существами. Как очень давно заметил мудрый Конфуций: «Достоин похвалы за доброту тот, кто добр, имея достаточно силы, чтобы быть злым».