Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

После встречи в Рейкьявике ни Советский Союз, ни США уже не могли удовлетворить черепашьи темпы женевских переговоров, которые продолжались много лет. Рейкьявик как бы наметил путь от конфронтации и противоборства к каким–то более конструктивным международным отношениям, контуры которых еще только начали вырисовываться.

После Рейкьявика каждая сторона по–своему стала оценивать и преподносить общественности итоги переговоров, но у США и СССР в конце концов хватило здравого смысла сохранить достигнутые, хотя и неофициальные, договоренности и использовать их в последующей работе.

Вспоминая то время, считаю его самым радостным. Советский народ верил в перестройку. Политическое и военное руководство в главном было единым. Все вместе дружно работали. Думаю, тогда мало кто предполагал, какие трудные испытания нас ждут впереди.

Как мне представляется, к осени 1986 года окончательно сформировалось новое политическое мышление, основным, исходным принципом которого стал постулат: ядерная война не может быть средством достижения политических, экономических, идеологических, каких бы то ни было целей[13] .

Новая внешняя политика сразу же стала активно осуществляться. Иначе и быть не могло при таком динамичном руководителе, как М. С. Горбачев, и при таком исполнительном и, я бы сказал, «пробивном» министре иностранных дел, как Э. А. Шеварднадзе.

Военное руководство понимало, что действовавшая военная доктрина Советского Союза вступала в противоречие с новой внешней политикой. Видя это, мы начали разрабатывать заблаговременно основы обновленной военной доктрины, не дожидаясь указаний Горбачева, хотя вскоре они и последовали.

Прежде чем рассказать о том, как происходило переосмысление военной доктрины, следует, наверное, хотя бы кратко пояснить, а что же это такое — военная доктрина.

Прежде всего, всякая военная доктрина — это официальная, государственная система взглядов. Именно на ее основе строится оборона страны, создаются и совершенствуются вооруженные силы. В отличие от военной доктрины, военная наука — понятие более широкое. Причем взгляды и теории, составляющие фундамент военной науки, отнюдь не носят официального характера. В сфере науки имеются и выверенные практикой, отвечающие сегодняшним реальностям взгляды, и спорные идеи. Они могут касаться прошлого, сегодняшней действительности и будущего.

Действовавшая до 1986 года военная доктрина Советского Союза сложилась в период «холодной войны» и военного противоборства Советского Союза и США, Варшавского Договора и НАТО. Тогда под военной доктриной в Советском Союзе понималась официально принятая система взглядов в государстве на военное строительство, на подготовку страны и Вооруженных Сил к отражению возможной агрессии, а также на способы ведения вооруженной борьбы по защите Отечества в случае агрессии. Таким образом, по своему содержанию советская военная доктрина охватывала сумму тех вопросов, которые требовали разработки, решения и воплощения в жизнь на тот случай, если войну не удастся предотвратить.

Предотвращение же войны было коренной задачей внешней политики Советского Союза. Всеми связанными с этой задачей проблемами занималось партийное и государственное руководство. Военные руководители выступали при этом как бы консультантами, советниками. Но уже с конца 60–х годов, когда предметом международных переговоров все более становились сами Вооруженные Силы страны, их количество и качество, даже дислокация, военные руководители закономерно стали полноправными участниками как разработки внешнеполитического курса в сфере военной деятельности, так и ведения переговоров по ограничению и сокращению вооружений. Соответственно потребовалось и теоретическое осмысление глобальных военно–политических проблем, роли и места военного руководства в их решении. Становилось все более очевидным, что по своей сути действовавшая военная доктрина устарела и требовала переработки. Вопросы предотвращения войны должны были стать содержанием не только внешней политики, но и военной доктрины.

Военная доктрина должна отвечать прежде всего на четыре главных вопроса, хотя этим далеко не исчерпывалось ее содержание. Вот эти вопросы и ответы на них, которые давались раньше.

1. Кто (какие государства и коалиции) может быть вероятным противником Советского Союза и Организации Варшавского Договора? До 1986 года ответ был однозначным: главным вероятным противником Советского Союза являются Соединенные Штаты, а Организации Варшавского Договора — НАТО.