Глазами надзирателя. Внутри самой суровой тюрьмы мира

Когда я пришел домой, Эми спросила, где машина. Как обычно, к этому времени она уже вышла из себя. Вот как я обращался с ней после Никпона. Я просил у нее прощения позже, когда она призналась, что знала, что что-то не так. Я просто не мог сказать ей, что бросил машину на дороге, потому что она воняла парнем, который умер три месяца назад. Позже психолог объяснял мне, что запахи тесно связаны с памятью. Люди покупают духи, которыми когда-то пользовалась их мама, и это мгновенно возвращает их обратно в прошлое. В выходной день я продал машину за пятьдесят шесть фунтов – меньше, чем стоила чистка. К счастью, мать Эми тогда одолжила нам немного денег, и мы купили еще одну тачку.

Несколько месяцев спустя, в один прекрасный весенний день, я столкнулся с одним из тех парней из другого крыла, которые работали с нами в ту ужасную ночь. Он стоял возле тюрьмы со своей овчаркой.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Да, – ответил он. Но по тому, как он это сказал, было ясно, что это не так. – А ты? Ты вспоминаешь эту… штуку? – продолжил он. – Тебе снятся кошмары?

– Да, мне снились кошмары, – сказал я. – А тебе?

– И мне, – ответил он. Этот парень проработал в тюрьме почти сорок лет. – Я никогда в жизни не видел ничего подобного, Сэм, и не хочу видеть это снова. Меня это до сих пор тревожит, и я не могу выкинуть случившееся из головы.

17. Этот очаровательный мужчина

В 2012 году у меня разболелось плечо. Играя в регби, я вел с этой стороны и теперь заплатил за это. Сустав пульсировал, словно больной зуб. Я не мог спать из-за боли, и через некоторое время у меня не оставалось другого выбора, кроме как сделать операцию. Суеверный человек мог бы назвать это предзнаменованием того, что я начинал выдыхаться. Я попытался отодвинуть мысли о Никпоне на задний план, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это последствия того стресса начали вылезать наружу.

Как бы то ни было, я отсутствовал на работе уже четыре недели и ходил с рукой на перевязи, когда мне позвонил менеджер и сказал, что я должен прийти на собеседование. На этот раз это не было дисциплинарным наказанием.

Поскольку медицинское отделение отчаянно нуждалось в кадрах, начальство решило начать набор персонала. Требовалось двенадцать сотрудников, а не четыре. Это правильное решение, но те из нас, кто уже работал, должны были подать заявление снова. Я, как и любой бы на моем месте, не был в восторге от этого, но пошел на собеседование и благополучно прошел его, так же как и десять новых работников, и подразделение продолжало работать – так же профессионально, как и раньше. Пациенты, однако, были такими же трудными, как и всегда.

Парень по имени Бобби был довольно пугающим. Ростом 190 см, весом где-то 100 кг. Ему было чуть за сорок, и он поступил к нам из «Особняка монстров» в Уэйкфилде. Детоубийца, направлявшийся в психиатрическую больницу.

Этот парень был нездоров с детства, но он никогда не попадал в психиатрическую клинику, ни разу не лежал в больнице, не работал, а еще ему никогда не ставили диагноз. У него была семья – жена и двое маленьких детей. Однажды его супруга ушла куда-то и оставила его с детьми – как обычно и делают все нормальные люди. Когда она вернулась домой, он смотрел телевизор.

– А где дети? – спросила она. – Уже спят?

– Нет, – сказал он ей, – они в ванной.

Она пошла туда и увидела, что он задушил их обоих – невообразимый ужас.

Однажды, когда Бобби еще не был постоянно закрыт в камере, он вышел в коридор с телевизором и держал его над головой Брэддерс, пока она с кем-то разговаривала. Если бы он ударил ее или просто уронил ящик ей на голову, я бы ничего не успел сделать.

– Бобби, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее, – что случилось, парень?

Брэддерс обернулась, чтобы посмотреть, что происходит, и ее лицо исказил страх. Пациент был крупным парнем. Телевизор был тяжелым и мог убить ее.

– Голоса, – сказал он.

Две минуты, которые он там простоял, показались мне целым часом. Брэддерс сделала пару шагов в сторону, и люди уже держали руки на кнопках тревоги, приготовившись вызвать подмогу.

– Голоса, – повторил он.

– Тебе не нужен телевизор, парень?

– Нет, босс, – сказал он, опуская его и отдавая мне.

– Ты хочешь вернуться в свою камеру?

– Да, босс. Хочу.

Ого. Это был странный момент. Подобные инциденты, как правило, навсегда травмируют людей. С другой стороны, в медицинском отделении подобное случалось с такой регулярностью, что почти стало нормой.

Бобби действительно был нездоров, в отличие от Клиффа, который тоже убил своих детей. Он ушел из семьи, его бывшая нашла кого-то другого, и это ему не понравилось. Так довольно часто бывает, не правда ли? Он отомстил ей, убив собственных детей, двухлетнего и четырехлетнего, зверски задушил их. Более того, перед этим он велел им написать прощальное послание матери.