Глазами сокола (СИ)

Сириус побежал к ней. И прежде, чем девушка успела сказать хоть слово, охотник заключил её в объятья. И ему было всё равно, что кто-то может увидеть их в этот момент. Его больше не волновали чужие взгляды, слухи, даже пылающий дом, у которого в этот момент обрушилась крыша.

Она обняла его в ответ…

Глава 19. На юг

От дома Мельбы остались лишь каменные стены, покрытые сажей. Сириус знал, что это полностью его вина. В тот же день он отдал большую часть своих сбережений хозяйке, не смотря на её протесты. Охотник теперь порадовался, что хранил ценности в местном банке, хоть соседи и недолюбливали его владельца. Когда-то охотник оказал ему услугу, а теперь и он поступил с ним честно: безропотно отдал на руки неудачливому вкладчику всё, что причиталось…

Мельба так и не плакала. Она сказала Сириусу и Селесте, что не горюет об этом доме, ведь в нём она почти не была счастлива. К тому же, ей было где остановиться: через две улицы стоял дом её давней подруги, которая сама предложила помощь. Ей, но не Сириусу и неизвестной благородной девушке. Пусть кто-то и считал причиной пожара сухую ветошь на чердаке под черепичной крышей, но многие винили в случившемся именно охотника, а вернее неведомых врагов девушки, которую он согласился охранять. Никому не нужны были столь жестокие противники. Жители города были готовы помогать Мельбе, которая была одной из них. Но Сириус отныне стал чужаком в их глазах. И даже хозяин постоялого двора, казалось, был недоволен принимая плату за ночлег.

Сириус лежал на чужой постели, которая, казалось, ещё хранила запах предыдущего постояльца. Сон не шёл. Будто он ещё не знал, где находится охотник, будто ищет его в месте предыдущей ночёвки, хотя раньше находил к нему дорогу и в пути, и в лесу, когда приходилось дремать на голой земле. Что же случилось с ним? Не только Сириусу не спалось в ту ночь. Оттого, когда звёзды ещё мерцали почти незаметно на фоне освещённого двойной луной неба, в его дверь постучали.

Сердце подпрыгнуло и гулко застучало в ушах, хоть за дверью была Селеста, охотнику не пришло и мысли, что это могла быть она. Девушка заметила беспокойное выражение его лица и выступивший на висках пот. Но красноречивей всего был охотничий нож, обнажённое лезвие которого блеснуло в свете ночных светил.

Они заперли дверь на засов, долго молчали, не глядя друг на друга. Сириус боялся, что по его вине девушка напугана… А Селеста гадала, понимает ли он, что боялась она больше всего за него?

– Сегодня их нет, – вдруг произнесла она, нарушая ночную тишину.

Сириус не сразу понял, что та имела в виду, но Селеста ничуть не смутилась. Кивком, лёгким и изящным, она указала на окно, за стеклом которого мирно мерцали звёзды.

– Танцующих огней, – пояснила она, – я боялась, что всё дело в них…

И это была правда: в птичьем облике она часто задумывалась, что будет, если в ночь двойной луны не будут переливаться радужные блики? Сумеет ли она обернуться человеком, сбросив оперенье? Сумеет ли сохранить облик до наступления полудня третьего дня, или обернётся животным, лишь только небо перестанет расцвечиваться сотнями всполохов? Теперь, хотя бы, часть её сомнений, которые с каждым днём множились в девичьей душе, отступила, и ей стало легче, хоть немного. Было кое-что, что ей нужно было сказать охотнику, а времени было мало, ведь вскоре, она не сможет поговорить с ним , как человек с человеком….

– Ты ведь понимаешь, – спросила она, – что всё случившееся не могло быть простым совпадением?

Сириус понимал, конечно, он уже давно перестал верить в случайность подобных событий. Лёгкое удивление посетило его оттого, что и девушка того же мнения. Но тут же он отругал себя за это неуместное чувство. Давно пора понять и принять: охотник имеет дело с человеком, который лишь внешне напоминает наивного ребёнка. Светлые волосы и по-детски невинное лицо введут в заблуждение кого хочешь. Какой она великой правительницей могла бы стать, если бы овладела способностью использовать свой облик себе во благо, если бы хитрость и предусмотрительность вошли бы у неё в привычку. И какой бы опасной противницей стала бы Селеста тогда для врагов своего небольшого, но богатого королевства. Сам Сириус никогда не мог похвастаться талантом политика, как бы не старался постичь премудрости этой науки. Так зачем было удивляться тому, что девушка, которая рождена была, чтобы царствовать, заметит столь очевидную закономерность?

– Я в такие совпадения не верю, – ответил Сириус.

– Это хорошо…

Она кивнула, немного задумчиво. Охотник боялся, что Селеста откажется теперь иметь с ним дело. Отчего-то мысль, что девушка может пожелать отыскать себе другого компаньона для путешествия, охотника пугала. Он не хотел слышать, как королевна признаёт, что он оказался не тем, кто ей нужен. Отчего-то молодому мужчине казалось, что он подвёл её, хоть и не по его вине прошлое вновь пыталась до него добраться. Но она ничего не сказала об этом, как и не сказала она и того, что сомневается в способности мужчины выполнить своё обещание.