Глазами сокола (СИ)

Но прежде, ты нарушишь и другую данную себе клятву: ты вернёшься на Медный остров. Найдёшь того, кого считают единственным монахом, который живёт там и ныне. Он хранит камень, расписанный лазурными знаками. Добейся, чтобы он отдал его тебе, тогда добраться до скрытого в горах замка не составит труда: ты полетишь туда на собственных крыльях.

Возьми ещё перо, что хранишь теперь так бережно, как великую ценность, оно хранит память о своей хозяйке, и ничто не помешает указать к ней путь. Возьми у меня камень, что составит пару тому, что хранится в Медной цитадели. А вот как проклятье снять, это может подсказать тебе лишь собственная душа.

И как она закончила свою едва понятную речь, Сириус почувствовал в себе силы говорить и двигаться, будто разом спали с него невидимые путы. Но единственное, что он сказал не было важным. Он не знал, почему из вереницы слов, что крутились в его голове, он произнёс эти:

– Ты ведь была старухой…

– Была, – согласилась девочка, – но старуха умерла, такое с ними, порой, случается. А потом она родилась вновь, хоть и не особенно хотела. Ты не поймёшь меня, Сириус, ты человек, который не чувствовал на себе действительно тёмного колдовства.

Девочка исчезла, растворившись как утренний туман на излёте последнего угасающего звука собственных слов. Сириус не знал, кем она была на самом деле, но отчего-то был уверен, что всё ею сказанное – чистая правда! Оставалось надеяться, что это не результат какого-то волшебства. На самой кромке морской воды, там, где стояла девочка, он нашёл слегка мерцающий в темноте камень, покрытый странными белыми знаками, напоминающими вязь неведомого языка…. Стоило его коснуться, в воздухе пронеслись последние услышанные им слова девочки: «Не бойся океана, он не вредил тебе, он спас тебя в ту ночь, он унёс тебя от неминуемой гибели». Внутри у него разлилось уютное тепло. Стало легко: страх перед шумящими волнами навсегда покинул охотника. Где-то вдали занимался рассвет. Наступало утро.

Глава 22. Медь и соль

Медная цитадель получила своё имя за необычный цвет скал, в которых была высечена. Рыжими зубьями этот остров возвышался на окраине диких вод, где обитали неизвестно какие существа, порой, очень опасные. Единственная яркая, как медь скала с тремя пиками возвышалась среди множества чёрных, точно острый трезубец морского дикого божества. Подплывающий по узким проливам мореплаватель, далеко не сразу заметил бы, что тройная вершина была частью довольно большого острова. Берега его были покрыты галькой, а на одном из прибрежных рифов мерцал маяк, тонкий, стройный, неколебимый. Ещё до прихода людей на этот остров ветра, вода и штормовые вихри, выгрызали в этих скалах множество ходов и открытых, точно полка книжного шкафа, пещер. Войны и мореходы, которые пришли сюда и стали первыми Медными рыцарями, лишь завершили начатое самой природой. Путешественники, которые попадали сюда, всюду разносили рассказ о дивной картине, предстающей пред всяким, кто попал сюда: возвышавшаяся над редким сосновым лесом Цитадель цвета крови и сухой земли. И не ясно, где кончается работа человека, где начинаются дикие и первобытные камни.

Главное, чем славился рыцарский орден – умелые китобои. Именно они и выполняли главную роль, то, ради чего и создавалось это место изначально. Здесь, среди северных вод, рождающих дрейфующие льдины, часто появлялись морские змеи: гигантские чудовища, которые охотились на китов и пожирали их, удушив могучими кольцами. Не брезговали они и рыбацкими лодками, и судами крупнее. И бывало так, что подходили они к континенту так близко, что начинали топить и торговые корабли. Только Медные китобои умели справляться с этой напастью: выходили крупными эскадрами в чёрные холодные воды диких морей и уничтожали чудовищ, подплывающих слишком близко к берегам, которые люди считали своими. Охотились они и на более традиционную добычу. Оттого сюда часто заглядывали лодки и корабли торговцев, манимых китовым усом, кожей гигантских скатов и ядом иглокожих рыб.

Да и других диковин в этом месте скапливалось не мало. И не было ничего удивительного в том, что, вскоре, здесь стали селиться люди, желавшие служить в стенах твердыни, а потом ей понадобилась и охрана. Так появились и воины, те, кто не участвовал в морской охоте, но были мастерами военного дела. И стали они настолько сильны и известны, что лишь упоминание о них наводило страх на пиратов, отбивая всякое желание пытаться поживиться здешними богатствами.

Цитадель стояла века, неизменная и упорядоченная, полная жизни и величия. Но теперь эти времена были в прошлом… Нынешний Хранитель цитадели был незаконным держателем символов власти над ней. Булава и гарпун, гордость воинов и мореходов, были в руках предателя.

Но главная проблемы была даже не в этом, а в том, что очень и очень многие жители Цитадели были на его стороне.