Глазами волка

– Один из стаи, – прохрипел Маэс. Он по прежнему тяжело дышал и поглаживал раненую руку, обёрнутую потемневшим от крови хитоном.

– Назови Число Волка!

– Каждую ночь оно разное..

Лик навострил уши. Такое полезно запомнить.

– С кем ты пришёл? – продолжал незнакомец.

– Нас двое, второй тоже из стаи.

– Зачем ты пришёл?

– Петь для Луны.

– Войди и будь своим в нашем логове.

Створка отодвинулась, полоска жёлтого света легла под ноги. Лик оказался во внутреннем дворике, окружённом уже знакомой галереей. Посередине трещал веткам огромный костёр. Так вот откуда это сияние…

Было немного обидно – он надеялся на магию.

Над костром висел посеребрённый круг полной Луны – казалось, безо всякой опоры.

Пахло сладким валежником.

Привратнику было лет сорок, с кучерявыми волосами и внушительным носом. Насколько можно различить в неверном свете костра, волосы у него были рыжие.

Получается, ещё один невриец. Лик попытался припомнить. Кажется, он видел его в театре.

– Как? – спросил привратник.

Маэс махнул рукой и двинулся через двор.

– Эй, я тоже ставил!

– Сейчас придут остальные, – Маэс не оборачиваясь, шагал в сторону костра, – пусть они и рассказывают.

– Я тоже не скажу, – добавил Лик и последовал за Маэсом.

Они оказались первыми, кто сел под диском Луны.

Когда друзья опускались на землю, у дверей уже слышался гомон голосов. Кажется, весь скифский сектор решил набиться в тесный дворик. Они пришли, чтобы поздравить своего победителя.

Интересно, Маэсу дадут венок триумфатора?..

Маэс даже не обернулся в их сторону. Победитель прислонился спиной к большой плетёной корзине и прикрыл глаза. Казалось, он спит, но ладонь продолжала поглаживать раненую руку.

Неврийцы подходили ближе. Они вели себя тихо, переговаривались на скифском с кучей гераклейских слов. Каждый понимал, – вокруг не степь, а чуткая ночь прибрежного города.

Маэс поднял веки и обвёл всех сверкнувшими глазами.

– Спасибо, – сказал он, – Без вас я не достиг бы победы.

– Твоя победа – наша победа, – ответил дюжий парень-скиф с рыжими волосами, собранными в две косы. Его выговор был незнаком. Видимо, парень происходил из тех скифов, что уцели за меотийскими проливами… или в другой земле, совсем неведомой.

Пришедшие рассаживались у костра. Лик присмотрелся, но ни Сагилла, ни Ифито среди них не было.

– Я буду с вами праздновать, – произнёс Маэс, – Сейчас, только немного приду в себя. А потом, после праздника, буду отвечать на вопросы и принимать подарки.

– Мы сделаем для тебя всё! – послышались голоса. – Хоть Луну с неба! Хоть жизнь отдать.

– Мне не нужно Луны, – ответил победитель, – Вы можете видеть – Луна и так с нами!

Снова радостные крики. Маэс поднялся и подождал, пока все затихнут, а затем продолжил обычным голосом.

– Мне нужно укрытие. Тихая нора, где есть еда и меня никто не найдёт.

– Мы тебя не только спрячем и накормим, – крикнул кто-то нетерпеливый, – Мы ещё гетер приведём и флейтисток!

– Флейтисток не надо. Шума вообще не надо. Там должно быть тихо, как в могиле.

– Ты что, решил в орфики податься? – спросили справа.

– В терапевты, в терапевты!.. – сказал уже знакомый голос со странным выговором. – В южных городах тоже есть терапевты. Это всё Сирия, они оттуда пришли.

– Будешь, как Арб-кифаред, корешками питаться.

– Точно, как Арб!

– Как он, кстати? Жив ещё?.. – спрашивали в задних рядах.

– Прекратите, – Маэс поднял руку, – Дело не в отшельничестве. Я больше не живу и не ем у Евдокса.

– Нового покровителя нашёл? – крикнули из толпы.

– Евдокс, – произнёс Маэс, – отныне ищет моей смерти.

Стало, кажется, тише.

– Что такое? – спросил привратник. – Почему он хочет тебя убить? Что ты сделал?

– Он хотел, чтобы я лёг во втором агоне… – Маэс оглядел присмиревших скифов, – А вы знаете, что я сделал. Ни он, ни его враги такого не ждали. Он бы простил насмешку, но ущерб в деньгах – не прощает. Вы же знаете гераклейцев.

– Может, он тебя испытывал? – осторожно спросили из толпы.

– Испытывал… Испытывал? Да что ты его оправдываешь! – взорвался Маэс, – Он мне так и сказал – либо ты во втором агоне ляжешь, либо он сам найдёт, как меня положить. Теперь за мной победа – а впереди меня смерть.

Ропот прокатился по рыжим рядам.

– Ты убьёшь его? – спросил Лик.

– Если его и убьют, то это буду не я, – ответил Маэс, – У него врагов достаточно. И если здесь соглядатаи Евдокса – передайте, что у меня нет ножа против него. А если и у него нет ножа против меня – пусть передаст мне. Чтобы мы оба могли жить без страха.

– Как же тебе передаст? – спросили из толпы. – Он же не будет знать, кто из нас тебя прячет.

– Он найдёт способ. Он всегда их находил.

– Ну да, он же свой в этом городе, – заметил привратник, – В городском совете заседает, в стратеги метит. Это мы тут навсегда чужие…

– Хорошо сказано, – Маэс уже стоял, опустив взгляд в пляшущее пламя, – Я побеждал, меня любил весь город, и жил в норе. Сейчас я победил и мне негде больше жить. Вот он – город открытый для всех. Здесь есть место гетерам всех народов, купцам из всех земель – а воину нет места!