Глазами волка

– Ты видела зарево на степной стороне?.

– У меня окна в другую сторону.

– Скифы собрались на свой праздник Луны…

– Имеют право. Дикий народ. Они ещё не усвоили, для чего нужны храмы.

– Да. Но там на них напал другой дикий народ. Наш, городской! Фригийские колпаки! Ночное представление не закончилось на втором агоне, нет. Оно вылилось на улицы!

– Очень интересно. Ты прибежал среди ночи, чтобы пригласить меня посмотреть? Я предпочитаю смотреть сны, ты свободен.

– Но ты можешь их остановить!

– Я не царица скифов. Я даже не их божество-покровитель. Как я могу кого-то остановить? Я что – лошадь в их ломовой повозке?

– Правильно, госпожа! – подала голос служанка, – Раз Луне поклоняются – пусть Луна им и помогает! Она большая, её на всех хватит!

– Мелито, но обманывай, – не унимался Ихневмон, – . Ты подкармливала степных волков! Я видел, как ты разговаривала с этими скифами. И я знаю, что ты была на Ночном Представлении. Ты знала, что третьего агона не будет! Это легко проверить – ты вносила только за второй!

– Я просто делаю на них ставки, – спокойным голосом произнесла Милето, – В отличии от тебя, я достаточно взрослая, чтобы распоряжаться деньгами. И не собираюсь их сторожить. Это крепкие парни вроде Маэса должны охранять прекрасных девушек от львов и ненужных поклонников.

– Ты что-то знала! И приходила, чтобы ещё что-то узнать! Позови Евдокса…

– Почтенный Евдокс должен выспаться перед советом.

– Ну так позови Сагилла!

– Позвать Сагилла ты можешь и сам. Всё, утомил. Закончилось твоё дело?

Вместо ответа Ихневмон полез обратно за окно. Теперь он действовал аккуратней и проверял каждое движение.

Служанка схватила метлу и уже готовилась придать ускорения, но Мелито подняла руку в останавливающем жесте.

– Не надо!

– Он вторгся в ваш дом!

– Он мне как брат. Ты знаешь, каждый терпит своих невыносимых братьев.

Ловкие чёрные руки скрылись за оконной рамой.

– Как думаете, – осведомилась служанка, – он исправится?

– Если Ихневмоны исправятся, – Мелито поджала губы, – конец придёт нашему городу.

– Как Илиону? – наедине с госпожой маленькая служанка иногда пыталась блеснуть случайными знаниями.

– Как Атлантиде. Готовь ванную. Всё равно сегодня уже не усну… Беда с этими мужчинами, и правда беда.

46

Беда с этими женщинами, и правда беда.

Так размышлял Ихневмон, пробираясь узкими, словно трещины, переулками. Он не знал, что делать и снова и снова перебирал в памяти всё, что удалось разнюхать. Разнюхал он немало, но так и не мог понять, куда это приспособить.

Продать добытые тайны Мелито или Евдоксу не получится. Они росли в вихре городских событий и знали, казалось, с рождения всё, что Ихневмон добывал из старых книг и случайных разговоров. А у Лика и Маэса, если они ещё живы, денег всё равно нет.

Для начала – красный колпак.

Красные фригийские шапки надевали на голову рабу, когда отпускали на волю. Неясно, был это обычай фригийский, или просто шапка заменяла какой-нибудь зловещий и кровавый символ из прошлого.

Раньше бывало так, что счастливый вольноотпущенник носил шапку до самой смерти и раз в год угощал бывшего хозяина. Но это очень давний обычай, времён войны с меотийским царём Левконом. В те времена рабы умоляли отпустить их на волю, чтобы взять оружие и погибнуть на войне с честью, а хозяева отвечали, что война – дело людей родовитых. А сейчас, при Ихневмоне, свободные люди предлагают себя в рабство, – а их никто не покупает, даже если человек полезен. Кого-то кормят за обедом, как Маэса, кого-то селят в доме, как Мелито… но содержать раба всю жизнь слишком накладно.

Ихневмон был полезен – насколько мог в своём возрасте. Например, однажды Евдокс вдруг спросил его, что говорит учитель о жестоком меотийском царе Левконе. Хозяин готовил речь для очередного собрания и никак не мог свести концы с концами.

Одни книги утверждают, что Левкон убил своего брата Спартока за прелюбодеяние с его женой. Жена не осталась в долгу и убила уже Левкона, а престол отошёл кому-то дальше по линии. Эта трагическая история весьма занятна и по-своему поучительна. Но может ли это быть? Ведь прежде, чем воевать с Херсонесом, жестокий царь воевал с синдами, покорил их и поставил им наместником другого брата, чьё имя никто не помнит. А наследовал Левкон своему отцу Сатиру, что умер под стенами Херсонеса. Сколько же братьев было у этого Левкона и в каком порядке они правили?

Ихневмон смог ответить, что тут всё просто. Тот Левкон, что безуспешно боролся за верность жены, – это совсем другой Левкон, живший столетием позже. И когда жена всё-таки накормила его мышьяком, на престол вступил третий брат, Гигиенонт. Тот самый, что впервые появился на монетах без короны, а лишь с солнечными лучами над головой.

Возможно, этим рассказом Ихневмон испортил речь для совета, но сохранил историческую справедливость.

Так что хвостоволосый дакиец понимал, как непросто быть полезным и как легко можно потерять свою пользу. Не надо одевать даже шапки. Ненужного просто перестают приглашать на обед.