Глазастая, ушастая беда

– В общих чертах, – ответил я, – когда-то я прочитал книгу американского психотерапевта мировой величины. Автор работал с ЦРУ, ФБР, в его практике бывали случаи, когда применение гипноза помогало жертве вспомнить лицо преступника. Мозг может скрыть от человека негативные события его жизни. Женщины, которые подверглись насилию, порой не могут ничего рассказать об этом. Шла по улице и… провал, очутилась в машине «Скорой помощи». В ряде случаев при амнезии помогает гипноз.

– Я уже говорила вам, что Булкина гипнозом увлеклась, – напомнила Маргарита, – специалисты применяют разные методы для введения пациента в транс. Ольга, похоже, использовала синий кулон. Тата тогда была ребенком, а дети очень гипнабельны, поэтому преступнице, которая бросила в припадке гнева малыша на пол, удалось сразу «запереть» воспоминания девочки.

Рита провела пальцем по скатерти.

– Простым методам гипноза можно обучить почти каждого. Я помню, как Ольга увидела на вокзале цыганку, которой люди давали деньги. Я тогда ей сказала про цыганский гипноз. Желание управлять людьми, иметь много денег сподвигло Булкину обучиться магнетизму. Гипнологи делятся на три группы: врожденные, гениальные и старательные. Первым от природы дан уникальный дар, но он не подкреплен знаниями. Наглядный пример – цыгане. У женщин, а гадают только они, генетический талант от матери к дочери передается. Они в основном все выдумывают, умеют выбрать в толпе наивного человека, но и что-то видят. Если к их генетике добавить образование, могли бы получиться уникальные специалисты. Одаренные люди редки, но они при условии постоянного обучения способны с помощью гипноза проделать с человеком многое. Им не понадобятся шарики на цепочке, медальоны и прочая дребедень. Это вторая категория гипнологов. Человек и не поймет, что вошел в состояние измененного сознания, с ним просто поговорит милая женщина или мужчина. Если с вами занимался такой профи, то вы выполните его задание через пять лет после получения, не понимая, почему это сделали. Но круг таких гипнологов узок. В основной массе это представители третьей категории, старательные, вроде Булкиной, они кое-чему научились, но считают себя гениями. Их установки легко разрушить. Что и случилось с Татой, ее память ожила при виде брошки воспитательницы.

– Смелый поступок – удочерить девочку, – вымолвил я.

– Это идея Володи, – призналась Рита, – у него была добрая, ранимая душа. И Тата нас ни разу не разочаровала. Незадолго до кончины Владимир рассказал ей всю правду. Он чувствовал, что скоро уйдет, и решил ввести дочь в курс дела.

Рита улыбнулась.

– Супруг обожал детективы, у него дома были многотомные сочинения всех классиков жанра: Агаты Кристи, Рекса Стаута, Дика Френсиса, Чейза и других. Володя их в детстве прочел.

– Разве в СССР печатали книги всех этих авторов? – удивился я. – Помню, что во времена моего детства люди стояли в очередях на подписку на литературный журнал «Звезда Востока». Они не собирались читать прозу писателей Средней Азии. Похоже, те, кто выпускал ежемесячное издание, понимали, что повести о том, как хорошие красноармейцы прогнали плохих баев, освободили местных женщин от семейного рабства, отправили их на фабрики ткать ковры и участвовать в соцсоревновании, никому не нужны. Чтобы тираж продавался, в «Звезде Востока» в самом конце номера всегда печатали Чейза или еще кого-нибудь. Роман выходил по частям с продолжением в течение года. Это обеспечивало невиданный приток подписчиков.

– Вова свободно владел английским, – пояснила собеседница, – его отец был дипломатом, работал в разных странах. Сын ездил с родителями, он очень хотел стать сыщиком.

Глава 36

– Детские мечты, увы, не всегда реализуются, – с сожалением произнес я.

– Верно, – согласилась Маргарита, – но муж несколько раз помогал знакомым, у него были деньги, связи и явный талант детектива, он нашел дочь приятелей, та в пятнадцать лет сбежала из дома. Володя вычислил, куда она подевалась. И раскопал правду про Булкину. Та еще дамочка, некогда моя подружка. Она раскатала губу на квартиру Ларисы и получила ее гениально просто. Сначала убедила Гранкину уехать в деревню, якобы там жизнь дешевле, воздух чище.

– Это правда, – заметил я.