Глеб Белозерский

Когда Глеб с сыном возвращались на испытанном дощанике в Белоозеро, князь подумал, что вот уже прошло полтора года, как нет Феодоры. Да и в последние два-три года ее жизни он не имел физической близости с женой из-за ее болезни. Ведь мог бы, воспользовавшись своими возможностями, подобрать пригожую наложницу и жить в свое удовольствие. Однако же не сделал этого: считал себя повязанным священными узами брака с больной женой и вел воздержанный образ жизни.

А нужно ли теперь придерживаться прежнего образа жизни? Ему шел тридцать девятый год: возраст немалый. Не юноша, а человек, испытавший на своем веку многое. Жениться, что ли, вторично, как это сделал ярославский князь Федор? Разве не нашлась бы и для него выгодная партия в ханском окружении, даже в ханской семье?

Глеб Василькович не принял какое-либо решение на сей счет. Не поздно ли думать о второй женитьбе? Исчезла в нем прежняя юношеская легкость и прыть. Не то чтобы одряхлел, но годы дают о себе знать.

Неожиданно вспомнилась весянка Василиса. Не пришла она к нему, а ведь живет в великой нужде. По ней видно: гордячка. Отыскать ее, что ли? Вспомнить увлечение молодости? Греховная мысль становилась все навязчивее. Вспомнилось, как предавались они когда-то бурным молодым ласкам у большого камня на берегу Белого озера. Он, Глеб, скрывавший свое княжеское достоинство, назвался тогда дружинником Василием. Все происходило как в счастливой сказке, внезапно оборвавшейся…

Глеб сообщил приближенным, что отправляется охотиться на уток. Власий спросил, не нуждается ли князь в охране, хотя бы в паре дружинников. Глеб категорически отказался, добавив, что, если вдруг прибудет гонец из Ростова, от князя Бориса или от баскака, не ищите. Гонец может и подождать.

На утлом челноке Глеб приплыл к знакомому камню, вышел на берег, прошелся прибрежной тропинкой до весянского селения. Затаился в кустах и стал следить за избами. Крайняя изба принадлежала родным Василисы. Ждал долго, пока из избы не вышла Василиса с корзиной в руках. Глеб тихо окликнул ее, Василиса услышала, бросила корзину, подошла к кустам.

- Василисушка, солнышко мое. Истосковался по тебе, - воскликнул Глеб, обнимая весянку. - Почему не наведалась ко мне?

- Не могла. Не ровня я тебе.

- Пустое. Перед Богом мы все равны. Пойдем к нашему камню.

- Обожди. Принесу в дом хвороста, растоплю печь, а ты жди меня у камня.

- Дочку-то замуж выдала?

- Не дочка она мне, падчерица. Недавно выдала за соседова сына.

- Приходи скорее к камню. Поговорим.

Ожидание, казалось, тянулось целую вечность. Василиса делала свои дела домашние, переодевалась в другое платье, которое было латаным-перелатаным. Ноги в лаптях. Сафьяновые сапожки, подаренные когда-то Глебом, видно, давно сношены.

- Видишь, обносилась я и постарела, - сказала Василиса грустно, подходя к камню. Глеб смог отчетливо разглядеть ее. Действительно, возраст давал о себе знать. Лицо осунулось, у уголков рта появились резкие морщины. Но тело оставалось все таким же стройным, крепким, упругим, как туго натянутая струна.

- Что смотришь? Постарела?

- Смотрю, потому что давно не видел, скучал. А стареем мы все. Уж так Бог распорядился. Одежонку-то тебе надо бы новую справить. Уж я об этом позабочусь.

- Надо ли?

- Надо, Василисушка. Я теперь человек вольный. Супружество меня более не держит.

- Найдешь другую. Ханскую дочь или княжну какую-нибудь.

- Не будет этого, коли я тебе придусь по душе.

Глеб мягко обнял Василису, ощутив крепкое и упругое тело. Почувствовал прилив возбуждения и страстного желания.

…Потом, как и много лет тому назад, они сидели на отшлифованном ветрами и дождями камне, тесно прижавшись друг к другу.

- Что же будет дальше, Глебушка? - спрашивала Василиса. - Опять будем воровски встречаться?

- Я знаю примеры, когда князья женились на красавицах-простолюдинках, которые им очень приглянулись. Молва утверждает, что княгиня Ольга, жена князя Игоря, была простой лодочницей. Моя матушка, правда, отрицала это и считала Ольгу дочерью богатого псковского боярина.

- Наверное, твоя матушка права. Какая из меня княгиня? Мы с тобой не ровня. Придумай что-нибудь, чтоб мы всегда были вместе. Сделай меня своей служанкой. Я на все согласна. Мой покойный муж был тяжелым человеком, даже, бывало, поколачивал. А ты хороший, добрый. Разве поднимешь руку на беззащитную весянку?

- Что ты, Господь с тобой, Василисушка. Хочешь, возьму тебя горничной в свои палаты? Будешь убирать внутренние покои. Отведу хорошую комнату, одену хорошо, положу жалование. Станешь помогать родным.

- Пусть будет так, Глебушка.

Вернувшись, Глеб объявил, что весянка Василиса - вдова человека, в устройстве судьбы которого он в свое время принял участие. Сейчас его долг позаботиться о вдове. Василиса станет убирать внутренние комнаты княжеских палат.

Вызвав к себе Каллистрата, который был теперь не только княжеским портным, но и дворецким, Глеб приказал ему, указывая на Василису:

- Поручаю тебе, Каллистратушка. Одень эту женщину во все новое, чтоб не стыдно было в палатах показаться. И подбери ей комнату.

- Слушаюсь.