Глеб Белозерский

- Рискуем жизнью Васильковичей, - высказался Антип. - Кто знает, что на уме у Батыги.

- На уме у Батыги одно - как исправно получать дань и не ломать старого правления, - рассудил Кирилл. - Не в его интересах толкать Рюриковичей к сопротивлению, лучше приручить их. Наше дело проявлять покорность и копить силы, ожидая лучших времен.

С владыкой согласились, так как возразить ему было нечего.

Снарядили три больших дощаника. Сопровождать юных князей обрядили боярина Неофитова и иеромонаха Иринея. Один из дощаников загрузили подарками для хана: ценным мехом зверей, соболя и чернобурки, изделиями народных мастеров, бочонками с медом. Для ханских жен ростовские ювелиры изготовили янтарные ожерелья. Янтарь, добывавшийся на побережье Балтийского моря, привозили новгородские купцы.

Долго не могли решить, как велика должна быть вооруженная охрана. Боярин Евлампий настаивал на большом отряде. Частые нападения ханских людей на мирные города и села, грабежи и бесчинства с их стороны заставляли местное население разбегаться по окрестным лесам. Лишенные средств к существованию, отчаявшиеся люди собирались в воровские шайки, промышляли грабежами. Двигаться по дорогам, в том числе и по водным путям становилось небезопасно. Антип не соглашался с отцом. Он доказывал, что оставлять Ростов без надежной охраны не резон.

Нашел золотую середину владыка Кирилл. Большая вооруженная охрана вызовет раздражение хана - будет достаточно, чтобы дать отпор воровской шайке, десятка полтора воинов. На том и порешили.

Перед отплытием Бурхан неожиданно заявил, что он тоже хотел бы присоединиться к каравану, чтобы доставить в ханскую столицу собранный ясак.

С баскаком и его людьми отношения ростовских властей складывались сложно. Вел себя Бурхан высокомерно, заносчиво. Его люди частенько позволяли себе всякие бесчинства, могли ворваться в избу ростовчанина и похватать все, что приглянулось. Владыке Кириллу стоило немалых трудов, чтобы хоть как-то приручить баскака, задобрив его подарками. Способный к усвоению языков, хорошо владевший древнегреческим и латынью, епископ без больших усилий овладел языком завоевателей. Он регулярно практиковался в разговоре с кем-нибудь из татар. Однажды с Бурханом владыка свободно заговорил на его родном языке. И это польстило баскаку: он расплылся в довольной улыбке.

Неожиданно двое из его команды, отличавшиеся особенной склонностью к грабежам, исчезли: как будто их и вовсе не бывало. Неофитов установил, что эти двое наведались в одну из ближайших деревень, чтобы пограбить, и были убиты возмутившимися жителями. Трупы утопили в болоте. Спохватившись о пропавших, Бурхан пристал к Евлампию.

- Где мои люди? Ты знаешь, русич.

- Не горячись, Бурхан. Разберемся, где твои люди, что с ними случилось, - спокойно отвечал боярин. Несколько дней он отмалчивался, а потом сочинил такую историю.

- В окрестностях деревни Матвеевки объявился старый медведь. Задирал скот, были случаи нападения на людей. Твои люди решили поохотиться на медведя, но, видать, у них не было опыта такой охоты. Не совладали с медведем и поплатились жизнью.

- А не врешь, боярин?

- Зачем мне врать? И с русичами такое случалось. Жители деревни все подтвердили и даже представили вещественные доказательства: окровавленные клочья одежды и клок медвежьей шерсти. Бурхан поверил или сделал вид, что поверил. Но как бы там ни было, ордынцы стали меньше бесчинствовать. Бурхан их приструнил…

Теперь он потребовал у Неофитова большой дощаник, чтобы погрузить на него собранную дань: казну, пушнину, изделия ремесленников, продукты.

Когда Бурхан и его люди собирали с местного населения дань, размеры которой устанавливались свои с каждого двора, стоял великий стон. Ростовчане прятали по закромам се, что можно было спрятать. Дотошный Бурхан пытался проводить перепись населения, чтобы знать, кого обложить данью. Княжьи люди преднамеренно сбивали баскака с толку, чтобы уменьшить число данников, хотя и знали, чем это грозит. Хан Батый грозился за утайку дани обрушить на виновных самую суровую кару. Наверное, Бурхан знал или догадывался о проделках княжеских людей, но, щедро задаренный, старался сор из избы не выносить.

Наконец караван из четырех больших дощаников, оснащенных парусами, тронулся в путь. На переднем плыли братья Васильковичи со свитой. На двух последующих располагалась небольшая дружина во главе с Григорием Меркурьевым, лежали дорожные припасы и подарки для хана. Замыкал караван дощаник, загруженный собранной данью. На нем плыл Бурхан со своими людьми.

У Ярославля вошли в Волгу. Жители Ярославля сообщили, что только накануне отплыл молодой ярославский князь Василий Всеволодович, которого тоже ждали в Орде. Великий князь владимирский Ярослав предупредил всех князей, своих спутников, что местом сбора будет Нижний Новгород.