Глеб Белозерский

- А никак не сложилась. Суженый мой бедняк был. Пришлось копить денежки на венчание. Для этого нанялся на лето к купцу на баркас. А баркас потерпел крушение на отмели. Суженый мой выкупался в холодной воде, уже осень была, простыл и помер от простуды. Вот и суди сам - девица я аль баба…

- Эх, Василисушка. Если бы я…

- Понимаю. Если бы ты не был такой знатной шишкой в дружине у князя Глеба…

- Нет, совсем не то хочу сказать. Опутали меня по рукам и ногам… Не здесь на Белоозере, а там, в Орде. Татарва опутала. Не свободен я. Это долго рассказывать. Как-нибудь потом расскажу.

- У тебя, дружинник, есть жена-то?

- Жены-то пока нет. Вроде бы без моего согласия сосватали.

- Не горюй, Василий. Все еще у тебя впереди.

- А как же ты?

- Я тут причем? Я голытьба. Со временем найду какого-нибудь немолодого вдовца.

- Позволь мне к тебе наведаться, обсудить наши дела.

- А зачем? Ты сам по себе, дружинник. Я сама по себе.

- Ты же сама сказала, что не откажешься от моего подарка.

- Сказала, не подумав…

На этом разговор оборвался. Девушка скрылась за плетнем ограды, где кудахтали куры.

Как не захватила все его помыслы Василиса, о своих княжеских делах Глеб не забывал. Дотошно следил за сбором пошлины с проездных купцов, которых теперь сопровождал проводник по отмели на Белом озере, и за специальной командой, перетаскивавшей волоком лодки и суда из верховьев Шексны в тот водный путь, который приводил к Кубен-скому озеру.

Однажды Белоозеро посетил именитый новгородский купец, который вел широкий промысел пушнины на Севере и торговал с немцами и датчанами. Он встретился с князем Глебом в его палатях и повел такой разговор:

- Гусельников я. Слыхал о таком, княже?

- Как не слыхать. Торговый дом в нашем городе держишь.

- Там мой приказчик Хрисанф хозяйничает.

- Решил проведать, как у него дела идут?

- Между делом проведаю. На Двину, на Мезень направляюсь. За собранной моими охотниками добычей. Соболь, горностай хорошо в Европе раскупаются. А знаешь, князь, почему мы Гусельниковыми прозываемся?

- Наверное, потому, что твой пращур на гуслях бренчал.

- Вот-вот. Бренчал пращур на гуслях, как Садко, про которого старинные былины рассказывают. А может, пращур и есть тот Садко?

- У тебя ко мне дело, купец?

- Угадал, княже. Верховья реки Сухоны на твоей земле?

- Пока на моей. Хотя спор идет с ярославским князем из-за этих верховьев: ему восточный берег Кубенского озера принадлежит. Ярославским-то княжеством управляют мои близкие родственники. Угличским и Ростовским тоже. Вот и спорим иногда из-за волостей.

- Бог с ними, с вашими княжескими спорами. Я не об этом. По Сухоне плавал?

- Пока не приходилось.

- А стоило бы поплавать. Пониже истоков река делает излучину.

- Ну и что? Бог с ней, с излучиной.

- Как это Бог с ней? Излучина мелководна, плавать по ней трудно. Мои дощаники не раз здесь застревали, садились на мель. Сколько времени теряли, пока преодолевали проклятое место. А если бы ты, князь Глеб, взялся прорыть канал, спрямив тем самым русло и обойдя мель.

- И велик канал нужен?

- Совсем не велик. Версты две в длину.

- Ну что ж, купец. Пророем канал. Вот только не совсем я понимаю, кто оплатит труд землекопов. Выгода-то от этого канала будет вам, купцам, а не мне.

- Соберем, как говорится, с миру по нитке. Уговорим других купцов поучаствовать. А ты нам канавку выроешь.

- Не канавку, а канал, глубокий и широкий, чтоб два встречных каравана могли разминуться.

- Правильно мыслишь, князь.

- Договорились, Гусельников. А я как раз сегодня собирался в лавку к твоему Хрисанфу.

- Что понадобилось.

- Хорошее женское платье. Подарок хочу сделать.

- Тонкого заморского сукна, с вышивкой. Пойдет?

- Пойдет.

- Тогда считай: дарю тебе платье. А дальше уж сам моим подарком распоряжайся.

- И еще мне надобно сафьяновые сапожки. Желательно красного цвета.

- Сапожки купишь в лавке у Хрисанфа. Я ведь на подарки не шибко щедрый. Иначе был бы из меня некудышний купчишка. Платье тебе за то, что сговорились насчет канала. Сговор еще не деньги. Канала-то пока нет. Пророешь канал на излучине Сузони, узнаешь нашу щедрость.

- Сперва узнаю щедрость, тогда и канал будет.

- Ладно, княже. Сговоримся как-нибудь.

Платье тонкого заморского сукна вишневого цвета с нагрудной вышивкой и сафьяновые сапожки приказчик Хрисанф доставил князю Глебу. За сапожки пришлось выложить немалую сумму. Глеб уложил подарки для Василисы в заплечный мешок. Сказал приближенным, что собирается на охоту.

Григорий Меркурьев спросил:

- Не возьмешь ли с собой охрану, князь?

- Нет, Гриша. Люблю охотиться в одиночестве.

- Взял бы, князь, пару молодцев. Чем черт не шутит… На Суде-реке опять новгородские ушкуйники баловались.

- Так то на Суде-реке. От нас далеко.

- Скажи хотя б, где искать тебя в случае чего…

- В камышах за Шексной.

Глеб отправился в челноке к весянской деревушке. Он долго выжидал, наблюдая за хижинами из зарослей тальника. Видел, как выходили из изб люди, садились в лодки, куда-то отчаливали. Видел знакомого старика, чинившего сеть. Наконец увидел и Василису. Глеб выждал, когда она останется одна и издали крикнул ей.