Глядя на море

Он встал с кресла, дошел до окна. Издалека море казалось спокойным, контейнеровозы неторопливо скользили по воде, перевозя свой груз. Анжелика… Дочь была уже взрослой, он стал к ней так относиться после того, как она поселилась в квартире-студии. И он смутно ожидал, что в один прекрасный день она представит ему под видом «приятеля» какого-нибудь студента, на которого будет смотреть по-особенному.

Открыв стеклянную дверь, он вышел на террасу и сделал несколько шагов. Несмотря на безветрие, воздух был холодный и оставлял на губах привкус соли. Анж и Корантен? Нет, она никогда не обращала на него внимания. Что, интересно, мог он такого сделать, чтобы ей понравиться? А ведь это по его, Матье, вине она так часто стала ходить в магазин и беседовать с бухгалтером. Значит, его отсутствие и сблизило их? Ничего удивительного, что Корантен был очарован как мальчишка, ведь она так прелестна!

Прислонившись к каменным перилам и уставившись на линию горизонта, Матье попытался составить мысленную «опись» своих первостепенных забот. Прежде всего это он сам, слишком уж медленно выходивший из депрессии. Затем эти проклятые Дельво, портившие ему существование и домогавшиеся неправомерной «компенсации». Потом его финансовое положение, находившееся по его вине в плачевном состоянии. Великолепный книжный магазин, который он создавал годами, оказался на грани разорения. Один из его сотрудников решил соблазнить дочь, другим грозила безработица. И наконец, Тесс, о которой он отказывался думать вот уже несколько дней, потому что глупо вернул ей свободу, в то время как совсем этого не хотел.

— Ты пытаешься уничтожить себя, — проворчал он с горечью. — Если не считать полудурков-кузенов, во всем остальном виноват только ты. Интересно, что бы сказал по этому поводу твой психиатр? Да, кстати, ведь и он от тебя отказался… Сам посмотри — ты всем осточертел! Будь ты в порядке, разве смог бы ты вынести возле себя такого парня?

Вот только был ли он действительно в порядке до этого «выгорания»? Может, просто, уткнувшись лицом в руль, он взбирался на машине, стараясь достичь вершины бесконечного холма? Потом, когда больше не смог, он резко затормозил и с тех пор оставался на обочине.

— Матье, старина, повторяю — только ты сам сможешь что-то для себя сделать. И не стоит с этим медлить.

Разве в детстве не испытывал он это ощущение беспомощности и полного одиночества, не страдал от него? Все шло оттуда. Матье просто загнал в подсознание свое прошлое, вместо того чтобы с ним разобраться, и в итоге машина дала сбой. Погружение с головой в работу — это лишь попытка убежать от себя, которая ничего не решала. Цепляясь за свою единственную страсть — книги, он только создал себе шоры. И напрасно. Бомба замедленного действия сработала, ударив его прямиком в лицо.

Посмотрев на часы, он решил, что пришло время навестить мать и задать ей несколько вопросов, на которые он раньше не мог отважиться.

* * *

Мишлин уронила журнал на колени. Фотографии и имена всех этих людей ничего ей не говорили, она попала в другую эпоху, которая абсолютно ее не интересовала. Весь день она умирала от скуки, строя космические планы, как бы ей убежать из пансионата и вернуться домой. Вот только дома у нее больше не было. В комнатке, которая отныне составляла главную часть ее вселенной, к счастью, сохранилось несколько предметов мебели и безделушек, напоминавших о прежней жизни. На комоде были расставлены фотографии Фабриса, Жана, Сильвена, внуков и даже покойного мужа, но она редко на них смотрела. Точно так же не замечала она ни деревьев в парке, под окнами, ни первых распустившихся цветов. Большую часть времени она оставалась прикованной к экрану телевизора, особенно после того, как Анжелика нашла ей канал, по которому показывали только старые фильмы. Обстановка, актеры, одетые по моде прошлых лет, — все это вызывало у нее воспоминания о молодости, и она забывала о настоящем.

Мишлин все еще была в состоянии понять, что была уже настолько слаба, что не смогла бы жить одна. Для исполнения самых простых вещей — помыться или приготовить еду — ей нужен был помощник. Но разве не могла бы она жить с кем-нибудь из сыновей? Для чего тогда нужна была ей такая большая семья? Никто не захотел взять ее к себе, позаботиться о ней. Они просто сбагрили ее туда, где живут старики. Мишлин не хотелось вступать в контакт с незнакомцами, играть с ними в карты или настольные игры; она терпеть не могла, когда кто-то подсаживался к ней за стол и вступал в разговор. Почему к ней никто не приходил, чтобы просто ее навестить?