Читаем Глядя на солнце полностью

Иногда Грегори пытался познакомить ее с другими глубокими стариками и всякий раз терялся из-за полного отсутствия у нее какого бы то ни было энтузиазма. «Но меня старые люди никогда особенно не интересовали, — объясняла она. — Так почему я должна интересоваться ими теперь?»

— Но не могли бы вы… ну, не знаю… потолковать о старых временах?

— Грегори, — ответила она с убежденностью на грани суровости, — МЕНЯ не интересуют ИХ старые времена, ну а мои я держу при себе. Можешь интересоваться стариками, когда сам состаришься.

Грегори улыбнулся. Старость? У него даже не было страхового полиса. Фирма, разумеется, предлагала ему полис со скидкой, но он отказался. Люди говорили, что страховой агент без собственной страховки похож на мясника-вегетарианца. Эта шутка на него не действовала. Он кивал, а про себя думал, что мяснику даже логично быть вегетарианцем: если свой рабочий день ты тратишь на разрубание животных, то очень вероятно, что тебе не захочется, вернувшись домой, есть их на ужин. Даже со скидкой.

Ему было уже далеко за пятьдесят пять, когда он начал размышлять о самоубийстве. Спокойные, почти умягчительные рассуждения. Не мелодрама с молнией, раскалывающей небо цвета копирки, но взвешенный сдержанный ход мысли. Возможно, как-то связанный с отсутствием страхового полиса, условия которого возбраняли бы это меланхолическое решение и, предположительно, запрещали меланхолические размышления на эту тему. А может быть, просто в первое десятилетие нового века самоубийства постоянно фигурировали в последних известиях. Говорят, что некоторые люди влюбляются только потому, что слышат разговоры про любовь. То же может быть верным и для самоубийства.

Все эти старики, накладывающие на себя руки. Грегори еще помнил некоторые имена: Фредди Пейдж, Дэвид Солсбери, Шейла Эбли. Плюс имя, известное всем, — Дон Джонсон. Как легко было предугадать, пресса и телевидение неверно истолковали первые несколько Самоубийств Старых Людей. Авторы редакционных статей указывали, что эвтаназия уже восемь лет как узаконена, что государство обеспечивает лучшие в Европе средства Мягкой Кончины; значит, эти Старые Люди предпочли убить себя так шумно и сенсационно только по причине глубокого психического расстройства, ведь так? А потому нам следует усилить Службу Гериартрического Регулирования в местах их проживания и позаботиться, чтобы реклама МК приобрела более широкое распространение.

Но кампания только усилилась. По первым числам каждого месяца с марта по сентябрь 2006 года появлялся новый Мученик Из Старых Людей; о своем возникновении известил Координационный комитет МИСЛ, а газеты обнаружили, что новости о старых людях, если их подать с достаточным драматизмом, вовсе не обязательно снижают тираж. Когда телефон МИСЛ был поставлен на прослушивание, даже это сыграло комитету на руку: открыто выражалось мнение, что нехорошо снабжать телефоны старых людей «жучками».

Первого октября Мервин Дэнбери, популярный крикетный комментатор, застрелился в музее собора Св. Павла, держа в руке поздравительную открытку, подписанную премьер-министром. Вскоре после этого комитет МИСЛ опубликовал свой первый список требований, составленный — так по крайней мере утверждалось — на основании неопубликованного телефонного компьютерного опроса 37 % лиц в возрасте свыше семидесяти лет. Требования были следующие: 1) Прекратить любые виды рекламирования средств Мягкой Кончины. 2) Закрыть все приюты для престарелых. 3) Изъять слово «гериатрия» и его производных из официального языка. 4) Старые люди впредь должны именоваться старыми людьми. 5) Старых людей должны больше любить. 6) Учредить особые награды в признание мудрости и заслуг старых людей. 7) Ввести День Старых Людей, который будет праздноваться каждый год. 8) Позитивная дискриминация в сфере рабочих мест и жилья в пользу старых людей. 9) Бесплатные веселящие наркотики для лиц старше восьмидесяти лет.

Сначала правительство заявило, что отказывается вести переговоры под нажимом; и вот тогда Дон Джонсон и совершил самосожжение между будками часовых перед Букингемским дворцом. Фотографии обугленного инвалидного кресла и скорбных останков обгоревшей плоти в нем заняли первые страницы всех газет. Начатая правительством разоблачительная кампания с целью представить Джонсона неуравновешенным неприятным субъектом, который, вполне возможно, погиб в результате криминальной разборки, дала обратный результат. И значительная часть требований комитета была удовлетворена в ближайшие же недели. В знак покаяния за свой первоначальный скепсис правительство даже предложило назвать День Старых Людей Днем Дона Джонсона. Телевидение помогло сделать старых людей не просто приемлемыми, но и модными: наблюдался взрыв браков между очень старыми и очень молодыми брачующимися; была выпущена серия почтовых марок с портретами Знаменитых Старых Людей; были учреждены Игры Старых Людей; а Грегори пригласил свою мать поселиться в небольшой солнечной комнате в задней части его дома.

Перейти на страницу:

Все книги серии Bestseller

Похожие книги

Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман