Glimpse of Us (СИ)

Лора… Ничего не почувствовала. Ни одна мышца не дрогнула на ее лице — разве что на моменте, когда Макс не захотел говорить ей о своем выборе. Но Лора привыкла. Ложь давно стала новой правдой в их отношениях, и началось все с постыдной тайны Макса о том, что он не поступил.

— Это здорово, — выдавила из себя Лора и натянула фальшивую улыбку. Макс посмотрел ей в глаза, и в его взгляде Лора увидела нечто странное.

Секундный, но такой яркий проблеск, что дрожь прошла по телу.

***

Трэвис подождал, пока охранник отойдет от них на приличное расстояние, и взглянул на Лору: та таращилась на него, приоткрыв губы и часто дыша, будто не веря, что они снова встретились.

Так оно и было: Лора правда не верила, что оказалась здесь, в тюрьме Норт-Килла, что смогла пройти КПП и что не оставила свой завтрак в раковине по пути от волнения. Она стиснула пальцами край пальто под столом и растворилась в черноте глаз напротив. Такие же черные. Все так же полны боли и страданий. Все так же хочется увидеть в них хотя бы намек на облегчение, но безрезультатно. И только темная полицейская форма сменилась на оранжевую тюремную робу.

— Как тебя впустили? — спросил Трэвис спустя полминуты молчаливого изучения девушки на противоположном стуле: те же голубые глаза, те же пшеничные волосы — ранее — длиной до плеч, теперь же — стриженные под каре и выглядывавшие из-за ушей, — та же родинка под левым глазом.

Неужели это его мисс Кирни?

Трэвис поймал себя на мысли, что не хочет судить о ней в контексте «нравится-не нравится», но почему-то сделал это и отметил, что новая прическа шла ей больше. Отражала ее характер.

Лора поначалу не отвечала и сидела завороженно, но спустя какое-то время все же очнулась и даже допустила появление глупой полуулыбки на своем лице.

— А, это… — начала она смущенно, точно сама не верила в правдивость слов, которые собиралась сказать. — Я им наплела, что пишу книгу. Ну, о тех событиях в лагере. И что хочу встретиться с тобой ради материала для следующей главы. И так как мое имя все равно фигурирует в деле…

— Ясно, — Трэвис хотел убрать руки со стола и принять закрытую позу, так как неожиданно для себя испытал потребность в обороне, но наручники отрезвили его своим противным лязгом. Забавно. Теперь он сидел в наручниках, а она на это смотрела.

Лора замолчала и в неловкости огляделась. Дождь барабанил по высоким пыльным окнам с угнетающе-серыми рамами. В комнате для свиданий в тюрьме Норт-Килла воняло металлом, сыростью, а воздух был чересчур влажным, застревал в носоглотке и неприятной тяжестью оседал в легких. Лампочка не горела, и все окутала холодная тьма. И только черные глаза Трэвиса, к удивлению Лоры, горели ярко.

— Как ты тут?.. — Лора помялась, и со стороны никто бы и ни за что не поверил, что именно она добилась того, чтобы Трэвис Хекэтт, человек, которому она сейчас так открыто сопереживала, оказался за решеткой. И что именно она буквально истребила всю его семью, оставив ни с чем. — Это, должно быть, очень непросто.

Трэвис поджал тонкие губы, но не от обиды. Скорее, от нелепости сказанного.

— Тебе-то откуда знать. Ты ведь на свободе.

Может, он и выглядел спокойным. Но это лишь внешне, ведь внутри него ревела и ни на день не стихала буря эмоций. И появление Лоры добавило этой буре новой разрушительной силы.

Лора отвела взгляд. Да, ее и остальных пострадавших в лагере «Хекэттс Куори» вожатых оправдали, но это вовсе не значило, что ей было легче. Раз она сорвалась с пар и ехала сюда несколько часов сквозь стену дождя, лишь бы очутиться на этом самом стуле. Хоть и поклялась, что вычеркнет городок Норт-Килл из своей памяти. Из памяти — может быть. Но не из сердца.

***

Лора отвернулась в нежелании смотреть Максу в глаза после того, как только что увидела в них Трэвиса. Она идиотка, раз продолжает думать о нем после всего, что он с ними сделал, но приказать себе не думать вовсе Лора не могла — а так хотела! — и потому замолчала, надеясь, что Макс не станет донимать ее расспросами. Только вот сам Макс, к ее огромному сожалению, на антидепрессантах стал до невозможности говорливым и принялся переносить свой опыт общения с терапевтом на все остальные сферы его жизни.

— Если тебе плохо, это значит, что вы двигаетесь в правильном направлении, — сказал он с умным видом, и Лоре захотелось закатить глаза.

За тот непродолжительный срок ее собственной терапии Лора обзавелась и собственным «мистером Х». Она прорабатывала момент похищения, двухмесячное заточение, суд и в конце всегда возвращалась к фигуре Трэвиса. Конечно, Лора не упоминала мистических тварей, но и без них каждая ее исповедь на сеансах была полна жути и глубоко зарытых травм, от которых волосы на затылке дыбом вставали.

Он два месяца держал их в полицейском участке. Он оставлял их в полной тишине сходить с ума, пока сам гонялся за оборотнями в глухом лесу. Он так грубо дергал ее за наручники, когда водил в душ. И все же он…

— Лора? — позвал ее Макс, щелкнув пальцами у самого носа.

Лора вздрогнула и растерянно заморгала.