Glimpse of Us (СИ)

— А? Да, да-да, — машинально согласилась. — Я просто… Не знаю, не люблю такое. Не люблю, когда во мне копаются.

— Похоже, сегодня вы говорили о чем-то важном, — Макс сощурился, остановив руку с китайскими палочками у самого рта. — Я давно не видел тебя… Такой. Можно сказать, никогда.

Лора раздраженно покачала головой.

— У меня был трудный день. Помимо всего этого у меня еще есть пары, и для хорошего рейтинга я должна высыпаться, а это невозможно, когда каждую ночь просыпаешься от очередного кошмара, — она подошла к холодильнику и резко дернула ручку. Достав бутылку «Бада», чисто из вежливости обратилась к Максу: — Будешь?

Макс пожал плечами.

— Таблетки.

— Точно, — кивнула Лора и взяла вместо пива банку «колы».

Принимая банку, Макс мельком коснулся пальцами пальцев Лоры, и от этого касания у нее по спине пробежал электрический ток.

***

— Зачем ты приехала? — Трэвис смотрел на Лору, не отрываясь. В памяти сразу всплыли воспоминания о том, как он часами просматривал записи с камер наблюдения в участке, наблюдая за ней. Как изучал ее походку и мимику, ее дыхание во сне и то, как она продолжала буянить, привлекая к себе его внимание.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — Лора осмелилась обратить на Трэвиса полный внутренней борьбы взгляд. — Почему ты не убил меня?

Трэвис в недовольстве цокнул языком. Лора неоднократно видела эту его реакцию и уже привыкла. Знала, что он любит сначала повыпендриваться, а потом говорит даже через «не хочу». Потому что ему тоже надо с кем-то делиться. Надо, чтобы кто-то его слышал и разделял эту ношу.

— Если ты не забыла, мой брат тоже там был, — напомнил Трэвис, хмурясь; на высоком лбу проявились новые морщины. — Я знал, что тот сосунок выстрелит, чтобы спасти себя, и проклятие… В общем, ты поняла. Вам просто повезло.

— Мы защищались, — тихо, но настойчиво ответила Лора, потными пальцами перебирая низ пальто. — Все это время.

— А я что, по-твоему, делал?! — Трэвис подался вперед, налегая локтями на поверхность стола, и Лора вжалась спиной в стул.

— Я могла разорвать тебя на части, — она старалась смотреть в его темные глаза все так же смело, как смотрела когда-то давно, в участке, но колени под столом все равно задрожали.

— Как страшно, — усмехнулся Трэвис и отпрянул назад. — Однако я тут, живой, и думаю о настоящем. Пока ты тратишь мое и свое время на то, что копаешься в прошлом.

— Ой, кто бы говорил, — Лора раздраженно отмахнулась. — После встречи с тобой моя жизнь превратилась в ад.

— Моя жизнь была адом задолго до твоего появления, — Трэвис сжал ладони в кулаки, и Лора часто задышала, но не от испуга.

Она со скрипом придвинулась ближе и положила ладони на стол. Брови нахмурились до отчетливой складки на переносице, и Лора шумно выдохнула через нос, ногтями впиваясь в угрюмый металл.

— Я… — голос дрогнул, и Лора сглотнула, будто заталкивая обратно едва не сорвавшиеся с губ слова.

«Скучала».

— …Ненавижу тебя… — она напряглась всем телом и опустила голову, пряча лицо за волосами. Почему ей одновременно хотелось обхватить шею Трэвиса руками и что есть сил сжать и переместить ладонь чуть выше, накрывая его пальцы своими? Почему приступ тошноты встал где-то в горле, как было всякий раз, когда она рассказывала о своем «мистере Х» специалисту? И почему память о той ночи, о той ужасной ночи, казалась ей теперь единственным, что осталось от них? От нее и Трэвиса, от тех жалких часов, когда они не грызлись между собой и были рядом.

Трэвис скользнул взглядом по ее дрожавшим плечам и остановился на кистях. Казалось, следы от наручников все еще опоясывали эти тонкие запястья и напоминали ему о том, что это он запер Лору в камере почти на все лето. И именно против него она послушно дала показания, когда ее допрашивали днем и ночью после трагедии в «Хэкеттс Куори». Двадцать лет колонии за похищение и удержание в заложниках двух людей — слишком по-божески после всего, что Трэвис в этой жизни сделал.

Но сделал он это не потому, что был конченым садистом и любил причинять другим боль. Он сделал это, чтобы спасти семью. С волками жить — по-волчьи выть. И хоть Лора и не была ему семьей, отчего-то ее тоже хотелось спасти.

Глаза Трэвиса медленно добрались до пальцев Лоры и обнаружили кольцо на безымянном пальце левой руки. Тонкое и дешевое на вид, оно все равно вызвало в Трэвисе странное чувство покинутости и острым гвоздем забилось прямо в грудь. Лора не заметила, что Трэвис уже несколько секунд прожигал взглядом золотое украшение, напомнившее ему об одном неприятном, но неоспоримом факте: пока он торчит тут, в тюрьме, и думает о ней, она живет полной жизнью и получает все то, что никогда не получал сам Трэвис.

Больше не его мисс Кирни.

— Так значит, у вас с ним все серьезно? — Трэвис не знал, с кем Лора обручилась, и знать не хотел, но никак не смог уберечь себя от этого вопроса. Само сорвалось с губ.