Глиняная Библия

День уже много раз сменял ночь, а ночь – день, но род Фарры все еще находился в Харране, где они нашли хорошие пастбища, а в городе можно было выгодно торговать. Они осели в этих местах надолго, подчиняясь воле Фарры, однако Аврам всегда знал, что их пребывание здесь – временное, ибо настанет день, когда Господь потребует от Аврама выполнения своей воли.

И вот этот день настал. Аврам чувствовал тяжесть на душе, потому что понимал: ему следует подчиниться воле Бога, но при этом он неизбежно огорчит Фарру.

Его престарелый отец, который уже плохо видел и едва мог ходить, теперь большую часть дня дремал, мысленно переносясь в прошлые времена и страшась того, что ждет его в мире ином.

Как же сказать Фарре, что им снова нужно отправляться в путь? От одной мысли об этом у Аврама болезненно сжималось сердце, а на глазах выступали слезы, так как он был не в силах их сдержать.

Аврам любил своего отца, который всегда был для него мудрым наставником. Именно у него Аврам научился всему тому, что он сейчас знал, и, наблюдая именно за его умелыми руками, лепящими статуи, Аврам осознал, что не может Бог быть созданным человеком.

Фарра верил в Бога Единого и сумел привнести эту веру в души людей своего рода, хотя он отнюдь не препятствовал поклонению сделанным из глины и роскошно украшенным статуям богов, стоящим в святилищах.

Аврам неторопливо направился к дому своего отца, где его ждала Сара. Неожиданно он почувствовал, что отец его ждет и даже услышал его встревоженный голос. Аврам ускорил шаг.

Когда он подходил к Харрану, ему повстречался один мужчина из их рода, который повсюду искал Аврама, чтобы отвести его к отцу. Мужчина объяснил, что Фарра еще накануне вечером впал в полубессознательное состояние, из которого его никому не удается вывести, и что он все время зовет Аврама.

Войдя в дом, Аврам приказал всем женщинам выйти из комнаты отца и попросил своего брата Нахора оставить его наедине с отцом.

Нахор, утомившись за долгий рабочий день, вышел подышать прохладным ночным воздухом, а Аврам остался ухаживать за Фаррой.

Те, кто находился в доме, слышали, как из комнаты Фарры раздавался приглушенный голос Аврама, а еще им казалось, что они также слышат и слабый голос его отца.

На следующее утро Фарра умер. Рабыня Сары, жены Аврама, тут же сообщила об этом Ядину, отцу Шамаса, и тот немедленно пришел в дом Фарры, до которого от его дома было буквально несколько шагов. Там Ядин встретил Аврама и его брата Нахора, а также их жен Сару и Милку и племянника Лота.

Женщины причитали и рвали на себе волосы, а мужчины онемели от горя.

Ядин не растерялся и послал рабыню сказать его жене, чтобы она собрала других женщин и чтобы они вместе обмыли тело Фарры и подготовили его к сну вечному в земле Харрана.

Фарра умер в том месте, которое он очень любил, потому что именно в Харране во время отдыха между бесконечными переходами вместе со скотом в поисках новых пастбищ на белый свет родилось почти столько же его предков, сколько и в Уре.

Выждав положенное время, родичи покойного предали его тело земле – сухой и рассыпчатой в это время года.

Горе Аврама, лишившегося отца, было неизмеримым. Фарра был его родителем и его наставником, научившим сына всему тому, что тот сейчас знал. А еще Фарра помог Авраму найти путь к Богу и никогда не упрекал Аврама за то, что тот насмехался над изготовленными Фаррой глиняными статуями, которые становились богами по приказу какого-нибудь знатного чиновника, а то и самого царя.

Фарра чувствовал Бога в своем сердце – точно так же, как чувствовал Его в своем сердце и Аврам. Теперь Аврам стал главой рода, и именно он должен был вести людей в земли, где полно пастбищ и где можно будет жить в мире и благополучии, – земли, уготованные их роду самим Богом.

– Мы пойдем в Ханаан, – вскоре объявил Аврам. – Собирайтесь в дорогу.

Тут же разгорелись споры по поводу того, куда следует направиться. Некоторые предпочли бы остаться в Харране, другие предлагали вернуться в Ур, однако большинство родичей намеревались пойти за Аврамом, куда бы он их ни повел.

Ядин подошел к своему родственнику, ставшему теперь главой рода.

– Аврам, мы не пойдем за тобой в Ханаан.

– Я знаю.

– Ты знаешь? Откуда ты можешь это знать, если еще вчера вечером я сам даже не догадывался об этом?

– О том, что твоя семья со мной не пойдет, можно прочесть по вашим лицам. Шамас мечтает о том, чтобы возвратиться в Ур, твоя жена тоскует по этому городу, где остались ее родственники, да и ты сам замышляешь обособиться в отдельный род и кочевать между Уром и Харраном в поисках пастбищ и злаков, которые обеспечат вам пропитание. Но я не упрекаю тебя за то, что ты решил так, и даже радуюсь за Шамаса.

Именно тоска, которую я постоянно вижу в глазах моего сына, заставила меня принять решение о возвращении в Ур.

Шамасу необходимо продолжить свое обучение письму. Он будет хорошим писцом, а еще человеком благочестивым и мудрым. Он не должен разделить судьбу кочевников.

– А когда ты уведешь отсюда наш род?