Читаем Глиняный денщик полностью

Ч и р и к. Так нам Басяня всё о вас рассказал: «Дед,– говорит,– геройский». Да и мы сами в этом убедились. Прощайте и простите, особенно вы Васса и Юля, за семечки, что я в кармане у Вассы склевал, а Кузя Юлин бутерброд съел, никуда не денешься, инстинкт. Его тоже будем исправлять.

Ю л я (Вассе). Что ж это мы а? Совсем забыли… (Достают большой кулёк с семечками и бутерброды.) Это вам на дорожку.

В а с с а. Хоть и говорят: «Кто старое вспомянет тому глаз вон». Мы-то зла на вас и не держим совсем, (сдерживает слёзы), а вспоминать будем, как тут не вспомнишь, и Басяня у меня вон какой самостоятельный стал.

(Появляется Басяня с велосипедом в руках).

Б а с я н я (подводит велосипед к Прахане). Возьми, Праха. Он вам с Чириком нужнее. На велике ехать – не пешком идти, а если подмога будет нужна – быстрее к нам приедете за помощью.

П р а х а н я. Ну, спасибо, брат. (Обнимает Басяню, благодарно хлопает по спине.) По правде говоря, не ожидал.

Б а с я н я. Может быть и костюм возьмёте, мало ли что…

Ч и р и к. Эту униформу ты себе оставь. Потом, Прахане он бесконечно мал, а мне бесконечно велик. Я ведь если и захочу, то больше не вырасту.

Праханя и Чирик прощаются, кланяются берут велосипед и уходят. Все смотрят им вслед и машут на прощание руками. И, вдруг до провожающих доносится песенка.

Я – Праханя, я – Праханя –

Парень не простой.

Я – Праханя, я – Праханя

С глиняной душой!

У кого душа из глины–

Добрый человек;

У кого душа из глины –

Значит друг на век!

В о р о б е й.

Чирик–пырик, чирик-пырик…

Значит друг навек.

(Все провожающие не сговариваясь подпевают воробью).

Чирик–пырик, чирик–пырик…

Значит друг навек.

Г р и ш а. Эх, жаль, прощального салюта не хватает.

С т о р о ж. Всё учтено. (Подзывает Басяню и даёт ему ружьё, тот целится в небо и стреляет, Юля закрывает уши ладонями, ушедшие останавливаются, поворачиваются и машут руками.)

С т о р о ж. Ничего не поделаешь, долг платежом красен, заслужил.

Б а с я н я (радостно). А всё таки я бабахнул… Теперь можно идти и зубастиков из- под стеллажей выковыривать, пошли, Кузя, у тебя на них особый нюх (все уходят).

Вбегают простяшки и собачки, весело кувыркаются, кружат хоровод и поют.

Чирик–пырик, чирик-пырик…

Значит друг навек.

Чирик–пырик, чирик-пырик…

Значит друг навек.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов
Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов

В сборник вошли три пьесы Бернарда Шоу. Среди них самая знаменитая – «Пигмалион» (1912), по которой снято множество фильмов и поставлен легендарный бродвейский мюзикл «Моя прекрасная леди». В основе сюжета – древнегреческий миф о том, как скульптор старается оживить созданную им прекрасную статую. А герой пьесы Шоу из простой цветочницы за 6 месяцев пытается сделать утонченную аристократку. «Пигмалион» – это насмешка над поклонниками «голубой крови»… каждая моя пьеса была камнем, который я бросал в окна викторианского благополучия», – говорил Шоу. В 1977 г. по этой пьесе был поставлен фильм-балет с Е. Максимовой и М. Лиепой. «Пигмалион» и сейчас с успехом идет в театрах всего мира.Также в издание включены пьеса «Кандида» (1895) – о том непонятном и загадочном, не поддающемся рациональному объяснению, за что женщина может любить мужчину; и «Смуглая леди сонетов» (1910) – своеобразная инсценировка скрытого сюжета шекспировских сонетов.

Бернард Шоу

Драматургия
Апостолы
Апостолы

Апостолом быть трудно. Особенно во время второго пришествия Христа, который на этот раз, как и обещал, принес людям не мир, но меч.Пылают города и нивы. Армия Господа Эммануила покоряет государства и материки, при помощи танков и божественных чудес создавая глобальную светлую империю и беспощадно подавляя всякое сопротивление. Важную роль в грядущем торжестве истины играют сподвижники Господа, апостолы, в число которых входит русский программист Петр Болотов. Они все время на острие атаки, они ходят по лезвию бритвы, выполняя опасные задания в тылу врага, зачастую они смертельно рискуют — но самое страшное в их жизни не это, а мучительные сомнения в том, что их Учитель действительно тот, за кого выдает себя…

Дмитрий Валентинович Агалаков , Иван Мышьев , Наталья Львовна Точильникова

Драматургия / Мистика / Зарубежная драматургия / Историческая литература / Документальное