Глиняный денщик

Б я ш к а. Может быть Скудю опять волки бросили в костёр?

С к а л о л а з. Нет, они про воду что-то тогда говорили.

Д а ш а. Давайте поищем у колодца.

Идут, подходят к колодцу и видят связанного мокрого Скудю. Даша сразу бросается к нему, ощупывает, цел ли?

Любимый мой, ненаглядный. Я всю ночь не сомкнула глаз, думая о тебе. Как ты себя чувствуешь? Что ты здесь делаешь? Разве ты не сгорел?!

Б я ш к а (кричит). Овцы! Мы нашли глиняного волчонка!! Идите сюда-а!

С к у д я. Милая Даша. Я жив и почти здоров. Этот волчий сын Палёная шкура очень сильно сдавил меня своими клыками. (Весело.) Я даже думал, что расколюсь пополам.

Д а ш а. Я умерла бы со страха. Как же ты выдержал?

С к у д я. Милая моя Даша. Разве мог я погибнуть, когда у меня есть ты?

С т а р ы й Р о г о. Да развяжите вы его, глупые овцы.

Б я ш к а. И правда глупые. (Развязывают.) Ты такой мокрый, прямо пропитан водой?

С к у д я. Всё хорошо Даша. Мы вместе, опасности позади. (Гладит её по руке, поёт.)

Не будем вспоминать плохое,

Зачем нам в жизни этот негатив.

Ведь главное любимая – нас двое,

А волки это прошлого мотив.

Зачем нам думать о вчерашнем:

Про страх, голодный вой и суету,

Давай хранить очаг домашний

И в жизни воплощать свою мечту.

С о р о к а (подлетает, взмахивает крыльями и трещит). Я всё видела… я всё видела… я всё знаю. Тре-ке-ке… Он герой, он настоящий герой. И очень скромный… Его жгли – не сожгли, мочили в воде – не размочили, пробовали на зуб – поломали клыки. Я всё видела. Тре-ке-ке. Волки его называли «Овечьим шпионом» и от испуга дали дёру в Пензенские леса.

Б я ш к а. Ах, вот почему он мокрый – его опускали в колодец. Ну не мерзавцы же эти серые. (Скудю обступают овцы.)

Голоса. «Ему надо дать самой вкусной травки», «ему надо постелить самой мягкой шерсти, чтобы он на ней хорошо отдохнул и залечил свои раны», «Его надо напоить целебным козьим молоком».

С к у д я. Пожалуй я не откажусь только от козьего молока.

Д а ш а. Почему милый? Разве тебе не хочется полежать на мягкой тёплой шерсти?

С к у д я. Ты забываешь, что я, всё таки, самая настоящая глиняная игрушка, а глиняной игрушке мягкая постель не нужна.

С о р о к а. Игрушкам, которые побывают в огне, в игрушечном царстве присваивается титул – «Керамический». С этого дня, он не просто глиняная игрушка и не просто глиняный волк, а «керамический волк», звучит правда? И теперь он совсем-совсем не боится воды. После того, как Скудя побывал в огне, ему вода не страшна. Только вот баба Лена всегда игрушки, после изготовления, обливает молоком, после этого они становятся блестящими и не боятся пыли.

Д а ш а. У нас у овец пыли всегда хватает. Милый! Тебя, надо обязательно облить молоком. Я сейчас. (Собирается уходить.)

Б я ш к а. Не спеши, Даша, я о молоке уже позаботилась (показывает на бочонок). Скудю опускают в бочонок с молоком, затем вытаскивают. Скудя становится блестящим и ярким).

Д а ш а. Какой ты у меня стал интере-есный.

С к у д я. Как интересный?

Д а ш а. Такой важный. И эти на тебе штампиковые узоры раньше не так выделялись.

С к у д я. Они были мало заметны потому, что я не побывал в огне и закапанная в штампиковые углубления глина не стала от огня коричневой.

Э м м а (подходит). После молочной купели, цвета стали более сочными. Вы такие пригоженькие, что вас впору под венец (радостно улыбается). Какой же ты теперь Скудя? ты теперь не Скудя, а «ЗОЛОТКО», видишь какой у тебя цвет золотистый. Овцы! Давайте Скудю звать «Золотко»!

Д а ш а. (обращается к Скуде, с тревогой в голосе) Ты что так погрустнел?

С к у д я. Я вспомнил об игрушечнице бабе Лене? Она меня поставила сохнуть, а я сбежал без спроса, а это нехорошо. Мне стыдно за такой поступок. К ней надо пойти и попросить прощение. (Расстроен, прижимает платочек к глазам.) Она, наверное, меня ищет.

Э м м а (укоризненно). Разве герои плачут? (Обращается к стаду, с недоумением и иронией.)

С т а р ы й Р о г о (громко). От стыда, Эмма, все плачут. Потому, что это душа плачет. И только из самых чёрствых душ слезу не выдавить. Волк никогда не заплачет, потому что погрязла его душа в злобе и нет в ней сострадания ни к слабым, ни к убогим. Теперь я верю, что Скудя, самая настоящая глиняная игрушка, потому что он умеет переживать. Главное в игрушке, что она умеет сострадать и принимать боль и сердечную тяжесть на себя и не важно, взрослый это или ребёнок, этим она всем и мила.

Овцы уходят, остаётся Бяшка, Скудя и Даша.

Д а ш а (поёт).

Какой же ты хороший,

Какой же ты красивый

Совсем, на волка не похож.

Ты даже очень милый

И ты совсем не серый

Ты, попросту, ты попросту пригож.

Ведь я тебя не знала,

Ни разу не встречала,

Теперь, совсем наоборот.

Ты наш теперь спаситель,

От серых избавитель,

Ты слышишь, как ликует наш народ?

С к у д я (поёт).

Ах, милая барашка,

Любимая рогашка,

С тобою будем мы всегда.

Куда б мы не попали,

Чего б не увидали,

Мы не поссоримся нигде и никогда.

Вместе:

Мы не поссоримся нигде и никогда! (Смеются.)

С к у д я (восторженно). Знаешь Даша! Я самая счастливая глиняная игрушка на свете!

Д а ш а. Почему, милый?

С к у д я. Потому, что у меня есть ты.