Глинтвейн для Снежной королевы

— Приезжала тут одна. Лично, уговаривать. Оченно ценным экземпляром обзывала! Просила шкуру беречь, а чего ее беречь? С такой шкурой, сам понимаешь, лишний раз с мужиками в пруд не прыгнешь, — он лихо рванул на груди рубаху, и Самойлов отшатнулся: плотные наросты чешуек, отражая едва тлеющую нить засиженной мухами лампочки, блеснули в него светом такой запредельной дали, для которой васнецовские богатыри — праправнуки.

— А вот огонь я не изрыгаю, — закрыл грудь Горыныч.

— Спасибо, — пробормотал Самойлов.

— А вообще эта болезнь у капиталистов давно изучается. Называется — «Арлекина». Только вот Арлекиной меня почему-то не зовут, Змеем зовут. Вот Кольку Ряхова, с которым мой старший пацан в школу ходил, зовут Коломбиной, оно и понятно — члена-то, считай, не осталось. Завтра можем всех собрать и посидеть так же хорошо, как мы сейчас сидим.

— Всех? — не понял Самойлов.

— Всех, кто отказался деньги за свои физиологические особенности организма брать и лишаться погребения. Нас таких в городе человек пять набралось. Иногда собираемся вместе, лясы точим — на что бы деньги потратили, если бы согласились.

— Кто так сказал о ваших физиологических особенностях? Она?

— Она! Тараторила как заведенная. Интересно, сколько платят толмачам? Та, которая немка, главная, скажет пять слов, а эта! Выдает по абзацу в минуту.

— Переводчица? — догадался Самойлов.

— Ну а я что говорю! Небось только научилась лопотать по-ихнему , жизни еще не нюхала, а туда же — «разрешите мне лично объяснить вашим домашним выгоду нашего предложения»!

— А может быть, вторая, которая по пять слов говорила, не немка? Англичанка?

— А кто ее знает, звали же помирать в Германию, я и подумал — немка. Говорят, у вас в Москве, как только подпишешься на продажу тела, больше месяца не проживешь — родственники угробят. Или сгинешь без вести. А у тебя, мил-человек, кто пропал? Кого ищешь?

— Я ищу мальчика. С крыльями.

— Слыхал про такого, — кивнул Горыныч. — Его церковники прячут. Ждут, когда крылья вырастут, они его тогда будут возить в клетке и всем неверующим показывать.

— Зачем? — опешил Прохор Аверьянович.

— Так ангел же явится миру!

— А почему в клетке?

— Чтобы не улетел.

Слежка

После отъезда Самойлова Гоша включил отключенный мобильник и уже через полчаса, выслушав поступивший приказ начальника, засобирался. Оделся, походил туда-сюда перед закрытой дверью гостиной, решился и позвал Леру:

— Пойдем в кладовку, я хочу тебе кое-что показать.

— Размечтался! Не мешай, мне нужно обзвонить еще пять больниц, — отмахнулась она.

— Кого ты ищешь в больницах? Брата?

— Нет. Соседку по даче.

— А серьезно?

— Это как? — подбоченилась Лера. — Опять намекаешь, что я что-то сочиняю?

— Мне нужна твоя помощь. Я установил кое-какую аппаратуру в кладовке.

Лера заинтересовалась. Осмотрев сложную конструкцию из коробок и проводов, она удивленно посмотрела на Капелюха.

— Понимаешь, там что-то происходит, потому что счетчик теперь крутится и после восьми вечера.

— Так ты следишь за госпожой Тамариной! Ничего особенного там не происходит. Старик говорил, что они переезжают. Люди собирают вещи, пакуют чемоданы, выгребают бабки из сейфа.

— Откуда ты знаешь о сейфе? — насторожился Гоша.

— Старик сказал. Он же был в этой комнате. Ты что, установил видеокамеру в отверстии?

— Нет. Это невозможно. Там стеновая панель за кирпичной кладкой. Я установил прослушку. Очень важно, чтобы вот этот прибор не отключался. Здесь вставлен диск, ты его не видишь, хватает на восемь часов записи. Если он остановится, загорится вот эта лампочка. Можно, я тебе буду звонить сюда каждые полчаса?

— Зачем еще?

— Спрашивать… не остановился ли диск. Ты мне ответишь, потом я позвоню опять…

— Лучше я тебе сама позвоню, когда соберусь куда-нибудь уехать. Тебя ведь это волнует?

— Волнует. Но еще важно, чтобы запись не останавливалась. Тогда можно будет сравнить щелчки от крутящегося диска сейфа и вычислить код. В этом деле важно, чтобы таких записей набора кода было несколько и чтобы они шли последовательно. Только тогда можно с вероятностью в девяносто восемь процентов…

— Ты хочешь залезть к ним в сейф? — от удивления Лера перешла на шепот. — Тебе нужны деньги?

— Деньги?… Нет, меня больше интересует документация, — ответил Гоша.

— Звони, конечно! Что нужно делать, если диск остановится?

— Нажмешь здесь и вот здесь, — показал он.

— Поня-атно, — задумчиво протянула Лера. — Зачем тебе их документация?

— В современном бизнесе самое важное — знаешь что?

— Связи? — предложила свой вариант Лера.

— Компромат, — уверенно заявил Гоша.

Он вернулся в квартиру Самойлова после десяти вечера. Лера открыла дверь.

— Крутится! — доложила она. — И счетчик работает. Может, они просто включили на ночь обогреватель?

— Нет, они там копаются, перебрасывают туда-сюда деньги по банкам, уничтожают лишние бумаги. Нашла соседку по даче?

— Нет. Ее родня была из Калужской области.

— Фамилию помнишь?

— Маруся мне сказала — Сепугина.