Глинтвейн для Снежной королевы

Она замолчала, высматривая что-то в окне. Старик запыхтел, открыл портфель, убедился, что чистые носки и зубная щетка на месте… в это время он лихорадочно соображал, как взять инициативу в свои руки.

— Да. Все так и есть. Я приехал именно для этого. Спросить вас о главном. Покажите мне, где это было.

Девчонка пожала плечами, сползла на животе из кресла и повела его по всему дому. Старик сразу же запутался в его переходах. Они вошли в коридор, одна дверь — открытая — вела в кухню, две другие были заставлены диваном.

— Это было здесь. Топор лежал здесь. Все вокруг, — она плавно обвела рукой полукруг, — было забрызгано кровью. Соседи слышали громкие крики о помощи, кровавые следы тянулись и сюда, — она прошла в другой коридор, холодный. — Соседи у меня — молчальники, рта лишний раз не раскроют, а тут ровно через месяц подали заявление в милицию, кое-то что добавили от себя, и получилась леденящая душу история о том, как я убивала свою сестру. Дальше вы, наверное, все знаете.

— А почему через месяц?

— Но ведь сестры не стало, это же понятно, ее нигде не было, вот они и забеспокоились.

Старик вытер вспотевший лоб платком:

— Дом ваш?

— Мой.

— А сестра?

— Отец завещал нам поровну, а мать не любила Зойку, переписала все на меня, по этому поводу мы с ней частенько ругались. Что, не клеится, да? — хитро прищурилась девчонка.

Старик не понял:

— Что не клеится?

— Ну я же сразу сказала, что знаю, зачем вы приехали. Вы наконец приехали поинтересоваться — если уж я и убила ее, то с какой стати, ну, это… какие у меня мотивы, так ведь?

Старик осторожно обошел Инну, приоткрыл дверь на улицу. Это была другая дверь, не та, через которую они вошли в дом. Он посмотрел на большой аккуратно вскопанный к зиме участок, обреченно вздохнул и сказал:

— Нет. Я приехал искать труп.

Инна смотрела на него и улыбалась во весь рот, как для фотографии, потом она стала зубами стаскивать с пальцев перчатку.

— Класс! — восхищенно сказала она. — Я просто тащусь! А как скоро вы хотите его найти?

Самойлов не ответил, он застыл, разглядывая ее руки. Показалось?… Нет. У девочки шесть пальцев на правой и… Он дождался, пока Инна стащит вторую перчатку. И на левой руке — тоже шесть. Девочка подловила его растерянный взгляд, подняла руки с короткими растопыренными пальцами и повертела ими во все стороны:

— Очень удобно. Благодаря этому я мастерски играю на фортепиано.

Старик смутился и попросил ее переодеться и прогуляться с ним. Они опять шли коридорами, поднялись на второй этаж, спустились вниз. Инна объяснила, что дачники недавно съехали — в середине сентября. Всем домом она пользуется только летом — простор для дачников, а к зиме все закрывает и поселяется в левой его стороне, там кухня, две комнаты, терраса и коридор. Она привела его в кухню и посадила пить чай. Старик попросил разрешения помыть руки и лицо с дороги, оказался в странной комнате с зеркалами, умывальником, маленькой кушеткой и платьями, висевшими на вешалках по стенам между зеркалами. Два зеркала стояли просто посередине комнаты на ножках, их можно было крутить во все стороны. На его вопросы Инна объяснила, что здесь она «представляется и ловит зайчиков». Старик подтащил одно зеркало к окну, поймал луч солнца, но тут Инна заметила, что все делается не так. Она поставила одно зеркало напротив другого и с силой раскрутила первое. Солнечные блики, ослепляя, рванулись по комнате, а когда девочка стала медленно поворачивать и второе зеркало, вся комната фантастически загорелась, засверкала…

— Спасибо, — сказал Старик, зажмуриваясь. — Как ты представляешься, я уже видел на улице.

Инна кивнула и вышла. Старик подумал, заметила ли она его «ты» и как теперь отреагирует.

— Дед, — закричала она с кухни, — тебе чай с сахаром?

Старик улыбнулся.

За столом, не прожевав как следует, Инна поинтересовалась — когда же он начнет искать труп? Старик пожал плечами.

— Дед, на вид ты умный, ты же не будешь перекапывать участок, как тогда, весной, твои коллеги постарались?

— Не буду. Я буду просто беседовать с тобой.

— А труп? Откуда он появится?

Самойлов внимательно посмотрел на девушку. Он знал, что во время перекапывания участка, тогда, больше года назад, действительно нашли останки человека. Молоденький лейтенантик, копавший участок с завидным рвением, в азарте даже заорал от радости. Девчонку тут же увезли, а когда рассмотрели выкопанное, то оказалось, что это череп и кости почти вековой давности. Докапывали остальные пятнадцать соток, понятно, уже почти без надежды, но тщательно. Дом обсмотрели до бревнышка, перерыли погреб, обошли весь окрестный лес вокруг, обследовали пруд. Замытые в коридоре на стенах потеки оказались человеческой кровью. На топоре — то же самое. Подозреваемая сначала соглашалась, что она убила сестру, а когда дело дошло до протокола, сказала, что передумала и все было не так. Потом она заявила, что говорить об убийстве будет только при наличии трупа, и стала выдавать одну историю за другой, так что довела всех до истерики. Фантазия у нее была необыкновенная.