Глинтвейн для Снежной королевы

Лера засмеялась его удачному копированию интонации бабушки Элизы. Потом серьезно, без намека на кокетство, спросила:

— А что, я правда так красива, как все говорят?

— На любителя, — уклончиво заметил Самойлов. — Очень уж у тебя глаза холодные… с серебром.

— Посмотрел? — она кивнула на фотографии. — Можно на «ты»?

Самойлов сказал «можно» и тут же получил «комплимент»:

— Ты ужасно выглядишь! Лицо серое какое-то, мешки под глазами, губы синие. Сердце? А что с руками? — Она взяла его руку и развернула к себе. — Для сбора урожая картошки уже поздновато, неужели ты подрабатываешь на кладбище?

— Почему это на кладбище? — Самойлов выдернул ладонь с кровавыми мозолями.

— Ты же ушел со своей прежней работы, я и подумала…

— Что я в припадке ностальгии рою могилы? — Самойлов удивился собственному раздражению. — Хотя… В чем-то ты права.

— Фотографии смотрел?

— Я не знаю этого мальчика.

— Я тоже! — почему-то радостно объявила Лера.

— Начни сначала, — скривился от ее громкого голоса Самойлов. — Например, что у тебя со школой? Сколько тебе лет вообще? Я запамятовал.

Девочка уставилась на него в столбнячном изумлении.

— А мои детсадовские проказы тебя не интересуют? А то я кое-что уже подзабыла. Расслабься, мне шестнадцать! — подумала и добавила: — Почти.

— Все-таки начни по порядку.

— Я закончила «школу для дураков» — местные так называли интернат. С отличием, между прочим! С удостоверением медсестры, которое мне дороже аттестата. Пошла подработать немного. А потом, когда заработала денег…

— Место работы? — перебил Самойлов.

— Я работала помощником частного адвоката.

— Имя и фамилия адвоката? — прищурился Прохор Аверьянович.

— Икарий Попакакис, близкие знакомые называли его Попой. Я называла Какисом.

— Дай-ка подумать… — Старик закрыл глаза. — Знакомая фамилия.

— Старик, у нас нет времени думать, — заявила Лера.

— Тогда, — сдался Самойлов, — говори все подряд, какая разница?…

— В этом году я закончила школу и пошла подработать к Какису. Почему именно к нему? Потому что он грек. Он грек и адвокат. Марк Корамис — тоже грек. Врубаешься? Я подумала, что приехавший десять лет назад из Америки грек для приобретения младенца захочет воспользоваться услугами своего земляка. В Москве всего два грека-адвоката, официально зарегистрированных в коллегии адвокатов. Первый, которого я нашла, отпал сразу. Он совсем молодой. А Попа вполне подходил по возрасту. Я его нашла, и мы договорились: я работаю подставкой два месяца, а он за это обеспечивает мне поездку в Бостон. Пока все ясно?

— А-а-а?… — замешкался Самойлов, потому что не мог решить, с какого вопроса начать.

— Вот и отлично, — перебила его Лера. — Поехали дальше. Я сразу сказала Попе, кто я такая и кого ищу. Представь, и он после этого сразу вспомнил свои услуги по усыновлению, которые согласился оказать в девяносто пятом году одной американской семье. За то, что Попа отыщет мне адрес Марка с сыном, пришлось отработать больше на две недели. Я старалась, Попа срубил большие деньги по бракоразводным процессам и сдержал свое обещание. Две недели тому назад я улетела в Бостон с делегацией вундеркиндов. Умственно переразвитые русские детишки летели поразить своими мыслительными способностями американских детишек.

— Родители знают? — перебил Самойлов.

— Еще как знают! — хмыкнула Лера. — Они же подписывали согласие на выезд. Судя по тому, что Попа за это не потребовал с меня дополнительной подработки, я поняла: им по барабану. Подмахнули подсунутые бумажки — и все, никаких уговоров не понадобилось.

— И как там Бостон?

— Дыра, — вздохнула Лера. — Посмотреть стоит только на океан. Я нашла Корамиса. Неплохо живет. По крайней мере, у него есть деньги на оплату охранника. В общем, слетала не зря. Посмотрела на него с сыном.

Самойлов выложил на стол фотографии.

— Это не мой брат, — усмехнулась Лера. — Этот поросенок и близко не стоял возле моего брата. Понял, ты, специалист по розыску пропавших?!

— Давай без истерик, — поморщился Самойлов. — Два года прошло, ты могла…

— Это не Антон, закрыли тему!

После такого заявления Прохор Аверьянович развел руками:

— А что ты тогда здесь делаешь? Ты приехала ко мне из аэропорта, то есть из Бостона, чтобы сказать, что Корамис вывез в Америку не твоего брата и на этом тема закрыта?

— Из аэропорта я поехала к Попе. Он оказался убитым. Поэтому я приехала к тебе. Сказать, что адвокат Попакакис убит выстрелом в грудь, а шофер такси не забудет меня никогда — можно сказать, идеальный свидетель! Подъезжая к Попе, я высказала водиле все, что думаю о его сосательном рефлексе и о пользе «Беломора» для потенции. Когда я выскочила из подъезда, таксист еще не отъехал — ковырялся в моторе. Четыре часа утра — у меня не было другого выбора! Этот курильщик содрал тысячу рублей за пятнадцать минут езды к тебе.

— Минуточку, с чего ты взяла, что адвокат убит? Ты его видела? Трогала?