Глинтвейн для Снежной королевы

— Хорошо, хорошо, — удивился мужчина, — но ты можешь сама посмотреть по Интернету. Я именно это сейчас и делаю.

Через пару минут он назвал время вылета самолета. И время в пути. И стоимость билета эконом-классом.

— Спасибо, — Марусю уже трясло. — Который час?

— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе время?

— Да, именно этого я и хочу — чтобы ты посмотрел на свои дорогущие швейцарские часы и сказал мне, сколько времени! — закричала Маруся.

— О!.. — очень удивился Марк, но время назвал.

— Вот теперь — все!

Почти десять минут ушло на расчеты. Разница во времени плюс время полета… Маруся нервничала, ручка плохо писала, потом оказалось, что из ванны полилась вода — Маруся забыла, что включила воду.

Кое-как сопоставив время, Маруся оделась и, прошлепав по луже в коридоре, поспешно вышла из квартиры.

Она пошла в соседний подъезд. После третьего звонка кто-то посмотрел на нее в «глазок», но дверь не открыли. Тогда Маруся стала долбить дверь ногой, устала, достала сигарету и, раскуривая ее, задумчиво потрогала дерматин двери.

— Я ведь подожгу! — крикнула она. — Запросто. Соседи пожарных вызовут.

Дверь открыла Валентина.

— Хорошо, что ты зашла, — уныло заметила она. — Посмотри Сережку, мне кажется — у него сыпь на животе.

— Посмотрю, если скажешь, где Лерка.

— Ты же знаешь, она с нами не живет.

— Валька, говори, или я начну орать и ругаться!

— Маруся, заходи, будем чай пить, — в проеме кухонной двери образовался осунувшийся Валентин.

— Муму! Муму! — в коридор выбежал мальчик и бросился к Марусе. Она подхватила его на руки, прижала к себе. — Я уже заразный? — спросил он, обхватив ее щеки ладошками.

Маруся молча смотрела на Валентина.

— Она где-то за границей, — не выдержал тот, — точно не помню…

— Сэ-Шэ-А, — нарочито разделяя буквы, подсказала Валентина.

— Давно уехала?

— Понятия не имеем. Приходил адвокат — подписать разрешение на выезд. Представь! Она даже видеть нас не желает, адвоката наняла! — возмутилась Валентина.

— Не нанимала она, — Валентин взял ее за руку, успокаивая. — Это он ее на работу нанял.

Маруся выдернула из колготок рубашку мальчика. Осмотрела живот.

— Заразный? — спросил он шепотом.

Она поцеловала его в щечку и опустила на пол:

— Ветрянка. Вызовите врача.

АРИТМИЯ

Вернувшись из дома с маятником Фуко, Самойлов двое суток провалялся дома почти без движения. То засыпал, то вдруг просыпался от участившегося сердечного ритма — кто-то изнутри тела отчаянно стучался к нему сквозь сон, в перегородку ребер, стучался, как всполошившийся ночной бродяга. Тогда Прохор Аверьянович садился, прижимал руку к левой стороне груди и ждал, когда сердце вернется к привычному ритму. В одну из таких успокоительных «отсидок» он вдруг вспомнил отличительные особенности организма вьетнамской женщины, застраховавшей свою жизнь. У нее было два сердца. Одно слева, другое — справа. Самойлов подумал — что делать, если с ритма собьются оба?

Эта мысль засела в голове и не давала ему покоя. Он позвонил доктору страховой компании. Представляться долго не пришлось, доктор коротко бросил:

— Наслышан, чем обязан?