Глинтвейн для Снежной королевы

Оказавшись в квартире Самойлова, Гоша и Лера долго таскали свое одиночество по коридору, потом топтались в кухне, не решаясь по-домашнему усесться за чаепитие, потом вдруг затаились в темной гостиной на разных диванах.

Глядя на девочку сквозь сумрак, едва подсвеченный далеким коридорным светильником, Гоша неожиданно для себя прошептал:

— Я тебя люблю…

Ничего не изменилось в комнате. Лера сидела, не двигаясь.

— Я тебя люблю, — повторил Гоша погромче.

— А я тебя не люблю, — ответила Лера. — Что дальше?

Гоша глубоко и надолго задумался. Слова девочки не огорчили его, скорее дали импульс для поиска выхода из создавшейся ситуации.

— Ничего страшного, — заметил он через несколько минут, — моей любви на двоих хватит.

— Я таких абстракций не понимаю, — отозвалась Лера. — На двоих, на троих… Коммунизм какой-то получается.

— Прекрати меня унижать, — попросил Гоша. — Только и делаешь, что выставляешь дураком. У тебя есть парень?

— Точно, — кивнула Лера. — У меня есть любимый парень. На двоих мое чувство не поделить, так что…

Почувствовав, как сердце проваливается в пустоту, Гоша спросил:

— Кто он?

— Какая разница!

— Ладно, не хочешь говорить — не говори, — Гоша стиснул пальцы, они хрустнули, как показалось — оглушительно в большой полутемной комнате. — Ты когда-нибудь представляла мужчину своей мечты? Такого, о котором ты мечтаешь? — он задержал выдох, чтобы не пропустить ни звука.

— В одиннадцать лет, — тихо ответила Лера, — я думала, что мужчина моей мечты — Дед Мороз.

— Не выдумывай, — заметил Гоша, переведя дух. — Как может этот старикан с бородой быть мужчиной чьей-то мечты?

— Я не умею выдумывать, — скучным голосом заметила Лера.

Гоша встал, зажег в гостиной верхний свет, стал посреди комнаты и потребовал:

— Опиши в двух словах, какой я.

— Зачем? — удивилась Лера.

— Так мне будет легче понять тебя и себя.

— Слушай, — скривилась Лера, — твои особенности ухаживания удивляют! Но если так будет легче… Ты высокий стильный брюнет с мужественным лицом, вот разве что губы… — она задумалась, — губы слишком нежные по рисунку для такого подбородка. У тебя сильные руки, неплохой одеколон, хотя я не рекомендую смешивать запах пота с хвойными экстрактами и мятой. Что еще?… Ты честен в своей глупости и кажешься глупым, когда откровенничаешь. Наверное, ты тщеславен, это можно отметить по обуви и по марке часов. Наверное, ты добрый, потому что испугался сегодня за Старика. Что это ты делаешь?

— Становлюсь перед тобой на колени, — Гоша опустился на колени и прошел так несколько шагов до дивана.

— Зачем это? — весело спросила Лера.

— Хочу тебя поцеловать.

— Вот еще!

— Тебя давно целовали в губы? — Гоша положил руки на диван с разных сторон девочки и посмотрел на ее рот.

Лера задумалась. Она думала и думала, морща лоб, и Гоша почувствовал вдруг нелепость своей позы, груз потных ладоней на коже дивана и неприятные ощущения в коленных чашечках.

Кивнув наконец, девочка несколько удивленно ответила:

— Меня никто никогда не целовал в губы.

— Вот видишь, — растерялся Гоша. — Я… Я тебя поцелую очень бережно и ласково. Если понравится, попробуем еще.

— Ты меня соблазняешь? — уточнила Лера. — Тогда имей в виду — я несовершеннолетняя.

— Да, да… — прошептал Гоша, осторожно обхватив ее за спину и притягивая к себе. Колени сидящей девочки уперлись ему в грудь, стало неудобно, и Гоша мягким движением раздвинул их.

Несколько секунд тишины, потом Лера, тронув свои губы пальцем, просто сказала:

— Спасибо.

Это слово отрезвило, как горсть льда за шиворот. Гоша растерянно встал, прошелся по комнате. Сердце колотилось как бешеное, ладони вспотели, ноги подгибались, но сильнее всего в этот момент было чувство злости на безвыходность ситуации.

— А если я тебя сейчас раздену и овладею тобой вот тут, на этом диване?! — закричал он, тыча указательным пальцем в Леру.

— Но ведь я не хочу, — спокойно заметила Лера.

— А как ты можешь хотеть того, чего не пробовала?! — закричал Гоша уже в исступлении, резким движением скинул пиджак, оттянул галстук.

— Действительно… — задумалась Лера.

Ее спокойствие и вдумчивое осмысление ситуации без малейшего намека на удивление или страх взбесили его еще больше. Он подошел совсем близко и навис над сидящей девочкой:

— Ты ведь издеваешься, да? Издеваешься? Ты с первой нашей встречи унижаешь меня, ты!..

— Я тебя не унижаю, — посмотрела Лера снизу честными спокойными глазами. — Просто ты сам такой… — она задумалась, отведя на мгновение зрачки вправо, потом тихо закончила: — Дурак.

И Гоша Капелюх, дрожа и сглатывая наплывшую вдруг слюну, начал расстегивать брюки.

— Значит, мы такие особенные, да? Не понимаем любовь! Понимаем только физические действия! — Он остервенело дергал застрявшую «собачку» молнии. — Будет тебе сейчас физическое доказательство моих чувств. Надеюсь, ты это оценишь! Надеюсь, это тебя впечатлит!

Лера, наблюдающая за его пальцами перед своим лицом, заметила:

— Молнию заело.

Тяжело дыша, Гоша застыл, посмотрел в ее глаза и утонул в спокойном их холоде.