Читаем Глобалия полностью

Марте она показалась довольно удручающей. Вот так, ни с того ни с сего, втюриться по уши в какое-то ничтожество, в интеллектуала самого худшего толка, в слабовольного идеалиста — одним словом, в неудачника по нынешним временам означало обречь себя на многолетние лишения и нищету. Хорошо еще, что Кейт выбрала не какую-то посредственность, а прямо-таки экстремистский вариант, и от этого в глазах Марты дело приобретало интерес. То, что этот Байкал, нарушив запрет, пробрался в антизону, был схвачен, арестован, а потом таинственным образом выслан из Глобалии, придавало ему определенную оригинальность. Марта прониклась симпатией к юноше, увидев в нем такого же сорвиголову, как она сама, хотя и на свой лад.

— Дай мне время подумать, — сказала она, — я соображу, что тут можно сделать.

Больше Марта не упомянула об этом ни разу за весь день. Поскольку Кейт устала после долгого путешествия, Марта предложила ей пораньше отправиться спать.

На следующее утро Марта объявилась в двенадцатом часу, то есть, в ее понимании, ни свет ни заря. Она томно куталась в махровый халат с вышитыми инициалами. Но все, что не было прикрыто роскошной белоснежной тканью, выглядело далеко не лучшим образом, и Марта это прекрасно знала. Слугам было приказано заранее накрыть на стол и не подходить к ней ближе чем на десять метров..

— Я вчера вечером подумала о твоем дельце, — осипшим голосом сообщила Марта. — У меня появилась одна мысль. Сегодня Лу и Дэн, мои близкие друзья, устраивают вечеринку. У них потрясная вилла на Малибу. Кстати, я там сегодня собираюсь пополнить свои запасы.

— Ты о чем?

— Ну надо же мне чем-то заправлять сигаретки. И еще надо прикупить розовых таблеток, они хорошо идут под виски.

— Разве психотропные средства не в свободной продаже?

— Само собой, не устаю этому удивляться. Стоит включить экран, только и слышно: «Смерть наркотикам! Долой алкоголь! Нет сигаретам!» А вот такие штуки продаются на каждом шагу.

По утрам Марта пребывала в философском расположении духа. Потягивая кофе, она продолжила свои рассуждения:

— Когда я говорю об этом со своим парнем, он всегда отвечает, что так уж устроено демократическое общество: каждый свободен делать все, что вздумается, но при этом каждый виноват во всем. И каждый — жертва всего. Ты понимаешь, что он имеет в виду?

— Кажется, да.

— Короче говоря, я их стандартное фуфло на дух не переношу. Это для рабочих лошадок. И потом, я после стольких операций привыкла к таблеточкам покруче.

Она рассеянно посматривала на серфингистов, скользивших по воде. Паруса были снабжены специальными светочувствительными устройствами, которые приводились в движение под действием солнечных лучей.

— У нас тут раздобыть такие штучки — раз плюнуть. Правда, лучше всего завести себе хорошего поставщика, чтобы он сам всем этим занимался. Моего зовут Степан. Сегодня вечером я хочу тебя с ним познакомить.

Весь день провалявшись на террасе, ближе к ночи они отправились в Малибу на невообразимо длинной Мартиной машине. То была шикарная сверхсовременная модель, настоящая передвижная гостиная. Несмотря на все усилия подруги: тяжелый макияж, бесчисленные украшения, дорогое, вычурное платье «как у настоящей женщины», Кейт по-прежнему выглядела удручающе молодо.

Дом Лу и Дэна стоял на самом берегу океана, на склоне холма, и отличался поистине вавилонской роскошью.

Ночью стеклянный свод наверху становился совсем незаметным, была видна только великолепная вереница бассейнов со струящейся водой да освещенные снизу доверху высокие королевские пальмы. Довершал эту феерическую картину дом на вершине холма, построенный из простого белого камня. Украшением этих гладких стен служили лишь огромные окна. Подобные постройки так часто можно было увидеть в светской хронике и в сериалах, что они казались одновременно и полуфантастическими, и привычными. Удивительнее всего было видеть такие вещи в жизни, а не на экране.

Обитали в этих сказочных краях не менее фантастические существа, едва напоминавшие людей. Неужели у простых смертных могли быть такие неправдоподобно светлые локоны, такие ровные белые зубы и груди столь совершенной формы? Может быть, все эти НЛО наутро отключали свои реактивные моторы и запирались в ангарах? Лу и Дэн встречали гостей в маскарадных костюмах, изображая двух герцогинь времен Французской революции. Из-за сложного грима и напудренных париков почти невозможно было определить ни возраст, ни пол, да и просто различить хозяев между собой. Марта прогуливалась от компании к компании, направо и налево раздавая поцелуи.

— Пошли, — скомандовала она Кейт, — Степан наверняка пристроился на верхней террасе.

Перейти на страницу:

Все книги серии Альтернатива. Фантастика

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее