Глобальное обновление

— Вы меня сейчас вгоните в краску, — призналась Мария, жестом останавливая овацию. — В словах уважаемого Сергея только часть правды, а истина, как нас учат классики, снова где-то рядом. «Новый мир» — очень вольная фантазия по мотивам — я подчеркиваю — по мотивам, а не на основе реально произошедших событий. Вы даже можете найти сейчас действующее Сообщество с таким названием, только оно уже преследует совершенно иные цели и не имеет практически ничего общего с тем самым. Поэтому заслуги одной из героинь проецировать на меня будет не очень правильно. Хотя я и не отрицаю, что некоторые, в основном отрицательные, — Маша улыбнулась, а кто-то из «зала» хихикнул, — черты я списала для нее с себя. Что же касается вопроса нашей милой Наташи — я с вами вполне согласна. «Первый шаг в вечность» — оказался романом-размышлением, попыткой молодой девушки найти свой путь в жизни. Она слишком много ошибалась, но, в конце концов, выбрала свой путь, возможно, не очевидно правильный, но свой, личный. В первом романе мир был погружен в мою героиню, во втором же герои сами оказались в чуждом, как им казалось, мире. Поэтому логично, что им пришлось действовать решительно, по-мужски.

— Все же удивительно, — вступила в разговор еще одна читательница — ее проекция тут же увеличилась. На Машу смотрела ухоженная дама бальзаковского возраста с аккуратно уложенной прической и эластик-макияжем. — Ирина Бергштейн, воспитатель… Как это, перевоплощаться в самых разных героев? Ведь вы должны думать как они, говорить как они, действовать как они. Настоящая магия. Как может один человек вмещать в себя столько персонажей? И так тонко передавать их мировосприятие?

— Возможно, сейчас вы ждете, что я раскрою какой-нибудь фокус? — Маша сделала руками пассы, которые часто производит на сцене престидижитатор. — Увы. Я не знаю, как вам ответить на этот вопрос, чтобы можно было алгоритмизировать этот процесс. Тут есть какая-то ненормальность мозга писателя, видимо, она не патологическая, но, тем не менее, отличная от обычных нормальных людей. Я не кокетничаю, но это просто так получается. Я пишу и я знаю, что герой должен сказать именно это, хотя я бы никогда в этой жизни так не сказала. Действительно, магия. И знаете еще что, эти герои… Да и этот вымышленный книжный мир тоже. Он живет сам по себе. Параллельно с нашим. И я точно также могу не знать, что там произойдет завтра, как не могу знать, что произойдет с нами в реальности. Он тоже развивается, этот придуманный мир.

— Очень интересно, то есть… — вступил в разговор аватар в образе птичьей фигуры. — Родион Первый, поэт, то есть вы хотите сказать, что вымышленные миры тоже имеют свои законы развития? Независимые от вымысла автора? Очень интересная точка зрения. Очень.

— Это не точка зрения, а скорее гипотеза или фантазия, — поправила его Мария. — Мне так это представляется.

— А ради чего, — снова взяла слово юная Наташа, — вы и ваши друзья рисковали жизнью? Вы же не могли не понимать, что все может закончиться плачевно. Ведь, по сути, вы спасали электронную систему в первую очередь, а потом уже, через нее, людей.

— Не все так просто, — Маша на секунду задумалась. — Случаются ведь иррациональные вещи в нашей жизни. Необъяснимые поступки с точки зрения здравого смысла. Я не про наш случай, а в целом. А мы… Ну что мы, не хочется повторять избитую фразу о том, что так бы поступил каждый, но ведь мы все и вы, Наташа, живем в мире, который взаимодействует с СУПЕР, система — элемент нашей жизни. И все мы хотим сделать нашу жизнь достойной. И СУПЕР тоже. Защищая СУПЕР, мы защищаем наш персональный мир. Вы совершенно правильно заметили — через систему — мы спасаем сами себя…

— Артем Москалев, Юстицион, а не кажется ли вам, — «раскрылась» еще одна мужская фигура атлетического вида, — что ваш главный герой получился, извините, картонным. Нам хочется сопереживать его друзьям, нам понятны их порывы и мотивы. Но вот сам Егор? Извините еще раз, но я не поверил ни в его историю, ни в его убеждения, он мне кажется самодовольным болваном, будто бы вы на нем схалтурили.

— Спасибо за ваше мнение, — вежливо поблагодарила Маша. — Понимаете в чем дело? Герои не должны вызывать одинаковые стандартные чувства у читателя. В реальной жизни вы ведь тоже относитесь к разным людям по-разному, это неотъемлемое свойство человеческой натуры. Хуже было бы, если бы Егор вышел однобоким, и его личность была бы для всех раскрытой книгой. В каждом есть достоинства и недостатки, все дело в восприятии со стороны. И про халтуру — я ведь не пишу ради какой-то выгоды, материальной или популистской. Мои романы — это мое состояние души. И если я в своей душе вижу это так, то и на страницах книги появляется именно такой образ. Хорош он или плох — судить вам, как и судить в целом о произведении. Но я не умею по-другому. Во всяком случае, пока.

— О чем будет третий роман? — пискнула Наташа.