Глобальное потепление

Юлька медленно опустила прощально вскинутую ладонь.

— Если в первые дни будут проситься домой, не обращайте внимания, — вполголоса посоветовала лучезарная. — Потом привыкают. Всем деткам у нас очень нравится.

В конце последней фразы прозвучала точка, намек. Юлька встала:

— Спасибо. Если у меня возникнут какие-то проблемы, обращаться к вам?

— Да, конечно, — ее удостоили внеплановой, бонусной улыбки. — Надеюсь, никаких проблем у вас не возникнет.

Разобравшись с лагерным начальством, Юлька отправилась селиться в родительский отель, предусмотрительно расположенный за границей собственно лагеря, в маленькой очаровательной резервации с видом на море; проход на территорию, пояснили ей, был дозволен только в приемные часы, в общем, кроме пятницы. Это мы еще посмотрим, мрачно подумала Юлька, прикидывая на глаз расстояние между прутьями решетки трехметровой высоты, с дизайнерским аналогом колючей проволоки причудливым кружевом по верху. Ничего-ничего, Марьянчик точно пролезет, да и для нас ужас лишнего веса никогда не был актуальным; надеюсь, они же не пропускают через решетку ток. Интересно, кстати, где тут поселился Ливанов и распространяются ли на него, величину, моральный авторитет и далее по тексту, те же самые запреты.

Нефиг, одернула она себя. Ни капельки не интересно.

…Вечерело; Марьянка зевала, хныкала и клевала носом, и Юлька изменила первоначальный план погулять перед сном по окрестностям, минимизировав его до посидеть на балкончике. Балкончик в их номере, являвшем собою крохотное сосредоточение уюта в кремовых тонах, был чудеснейший, полукруглый, увитый то ли виноградом, то ли плющом, в общем, чем-то вьющимся и милым. Здесь стоял круглый столик, созданный для вечерних чаепитий, плетеные кресла, придуманные для созерцания заката, — и Юлька созерцала закат, попивая чай, чего уж тут креативить. Удивительно, насколько хорошо в этой стране умеют подбирать, словно кусочки паззла, мелкие, разноцветные и точные составляющие для счастья, которые в сумме не оставляют тебе других вариантов, кроме как быть счастливым. Странно, что у них самих, если верить Ливанову, это безнадежно не получается.

Впрочем, кто ему до сих пор собирается верить.

По морю широко и медленно перекатывались по спинам волн золотые, розовые и лиловые отблески уходящего солнца. Хотя и уходить оно не спешило, все-таки север, высокая широта, почти что белые ночи. Закат висел и переливался на небе и море, избыточный, подарочный, а может, и включенный в комплекс услуг, предоставляемых туристическо-лагерным комплексом «Соловецкий»: бренд, известный всему миру, прекрасное и счастливое лицо этой страны.

— Ма-ма, — раздалось за спиной, и Юлька обернулась: ну да, конечно, чудесное явление, прелестное дитя. А кто-то, помнится, ужасно хотел спать.

— Ты чего подскочила, Марьянчик?

— Мама, а мы всегда-всегда будем тут жить?

Вопрос был явно серьезный, Юлька никогда такие не игнорировала и никогда не врала в ответ. Улыбнулась, взяла за ручку, повела в постель, взглянув напоследок через плечо на длящийся и длящийся закат:

— Не всегда, солнышко. Но довольно долго. Давай спать.